Леди и разбойник Jimin

Глава 16.2

Но когда капрал, по-прежнему запинаясь, начал свой новый рассказ, выражение нетерпения исчезло с лица Сюин. Она подалась вперед и внимательно слушала. Капрал не ошибся. Он действительно мог сообщить ее светлости нечто интересное.

- вы говорите, сержант был пьян?

- по армейским понятиям, не то чтобы пьян, миледи, – уточнил капрал, -но он влил в себя порядочную порцию эля и разговорился. Он не сомневался, что этот самый разбойник, которого звать Белокурый, вовсе не такой жестокий и опасный, как уверяли те, кто отправлял нас его арестовывать.

- а что еще он сказал? - спросила Сюин. Рассказ был довольно невнятный и казался совершенно невероятным. Тайное венчание в полночь, дуэль в лесу, два кучера, которые вернулись в свою деревню с горстью монет, бросив позади карету и лошадей.

- сержант, он готов поклясться, что та леди, которая намедни была в доме, это та самая, которую он видел той ночью пять лет назад. Мы ему не поверили, но я решил, мадам, что вам стоит это услышать, раз уж вас заинтересовала та леди.

- вы были правы, что рассказали мне об этом, капрал, совершенно правы, - проговорила Сюин, снова протягивая руку за кошельком, - мне надо увидеть этого сержанта. Я хочу с ним поговорить, но вам лучше не упоминать о том, что вы были здесь. Если кто-нибудь начнет вас спрашивать, не говорите, что вы тут были. Так будет лучше для вас. Я отправлю за ним моего человека.

- да, миледи. Так оно будет лучше, - согласился капрал, - сержант меня прикончит, если узнает, что я про него рассказывал.

- о вас никто упоминать не станет, капрал, - успокоила его Сюин. Как только он ушел, она вызвала своего дворецкого. Это был лысый толстяк с невыразительным лицом, которого невнимательный человек мог бы счесть довольно глупым. На самом деле он был очень умен и сообразителен. Он служил у Сюин около года, но она уже считала его незаменимым. Ему предстояло прослужить у нее еще много лет, с каждым годом становясь все необходимее графине.

Его звали Окли, он был прирожденный интриган, и хотя прежде служил у приличных людей, от которых получил прекрасные рекомендации, ему надоела спокойная и размеренная жизнь огромного поместья. Его привлекала интересная и опасная работа при дворе. Сюин его рекомендовал ее первый возлюбленный, граф Рич, которому Окли когда-то оказал небольшую услугу. С нахальством человека, которому задолжали, Окли попросил лорда Рича найти ему место в этом замке. Граф не стал бы утруждать себя ради кого бы то ни было, но он решил, что пребывание Окли у Сюин может оказаться полезным и для него самого. Однако Сюин заподозрила его намерения. Нанимая Окли, она дала ему ясно понять, что шпионить он должен только в ее интересах, а не в чьих бы то ни было еще. Ответ Окли был весьма показательным. «Моя преданность, миледи, - сказал он, - принадлежит тому, кто мне платит». И леди прекрасно поняла, с каким человеком имеет дело. Она платила ему столько, что могла не опасаться: перекупить услуги ее дворецкого вряд ли кому-нибудь удалось бы. Окли обладал редкостной способностью убеждать других начать шпионить. Он уговаривал слуг, которые много лет сохраняли верность своим господам, сообщать о них весьма невыгодные вещи. Он мог извлечь информацию из самых невероятных источников, выудить ее у людей, которые в иной ситуации предпочли бы обратиться к властям, но не выдать того, что знали. Порой он держался невыносимо заносчиво, в других же случаях гипнотизировал свою жертву, словно удав, так что объект его внимания полностью терял волю и без всякого сопротивления излагал все, что ему было известно.

Теперь, когда Сюин сообщила ему о сержанте и о том разговоре в забегаловке «Три подковы», который пересказал ей капрал, Окли задумался. Видя его благообразную физиономию, седые волосы и круглый животик, невозможно было предположить, что этот человек - профессиональный шпион высшего класса.

- я знаком с этим сержантом, миледи, - сказал он, выслушав девушку, - с ним будет не так легко иметь дело, как с капралом. Если он вчера ночью разговорился, значит, обстоятельства были очень необычными. Как правило, он предпочитает молчать.

- насколько я понимаю, необычные обстоятельства заключались в количестве выпитого им эля, - резко бросила Сюин, - если спиртное развязывает ему язык, у нас не должно быть проблем. Погреб полон вина.

- мне кажется, миледи, – проговорил Окли, словно не слыша ее последних слов, - что сержант охотнее будет разговаривать со мной, а не с вами. С вашего позволения, я попытаюсь вытянуть из него правду - так или иначе.

Сюин встретилась с ним взглядом. Способы, при помощи которых Окли извлекал информацию, могли быть самыми разными. Некоторые были, мягко говоря, довольно неприятными, и Сюин предпочитала ничего о них не знать.

- хорошо, Окли, - согласилась она, - но я хочу, чтобы ты сообщил мне все подробности как можно скорее.

- я приложу все старания, миледи, вы же прекрасно знаете, - негромко ответил Окли.

Он поклонился, и в солнечном свете, падавшем из окна, его лицо казалось почти что лицом святого.

Спустя три часа, она поняла, что Тэхен к ней не зашел, и ее охватил прилив гнева. Три месяца назад не проходило дня без его визита. Он был готов часами дожидаться в передней, пока она не находила время, чтобы его принять. Она была уверена в его преданности, принимая ее как нечто само собой разумеющееся. Так было и с другими знакомыми ей мужчинами, однако Тэхену в ее душе было отведено особое место. Ей нравились красивые мужчины, а он был самым красивым из тех, кто искал ее благосклонности. Она не любила его. Если бы он вдруг умер, она забыла бы его почти моментально. Однако он не умер, и она подозревала, что его интерес к Миe вызван не только ее приданым. Будь это любая другая женщина, Сюин только пожала бы плечами и забыла о нем. Но чтобы ее любовник, отвернулся от нее ради той, что была ее личным врагом! Это было непростительно.

Секунду она размышляла, не послать ли за ним, но потом решила, что было бы неразумно показывать свое желание видеть его. Тэхен достаточно хорошо ее знает. Если подробно расспрашивать его о том, что произошло прошлой ночью, он поймет, что у нее есть для этого какая-то причина. Однако Сюин не понимала, почему Тэхен сам не пришел к ней, чтобы поведать о своей неудаче и услышать от нее слова утешения. Два месяца назад он не мог выиграть или проиграть монету без того, чтобы не рассказать ей об этом. Стало быть, она не ошиблась: его интерес к ней начал угасать. Мысленно Сюин записала это на счет, по которому предстояло заплатить Миe.