Troubled [russian translation]

пятьдесят один

Мелани.

- Твою мать! - Луи кричит, когда еще один зефир приносится в жертву пламени костра. Костер поднимается высоко в атмосферу, и я наслаждаюсь теплом, которое он излучает, когда мы сидим снаружи.

- Хватит бросать всю эту чертову еду. Ты сделаешь яму для костра липкой, - жалуется Ханна, хватая крекер Грэхема и кладя его на растопленный шоколад. Она улыбается, прежде чем откусить от идеально сделанного смора.

- Да, ты бы узнала о том, что становишься липкой, не так ли, - Луи комментирует. Он пригибается, когда она бросает в него зефир, но они оба одинаково криво улыбаются.

Я могу только заставить себя беззаботно рассмеяться. Гарри ничего не говорит.

Он молчит рядом со мной, и меня очень беспокоит, что он не хочет говорить. Он ничего не ел и не пил в течение последних 12 часов; он просто сидит там, в застывшем состоянии. Известие об их внезапном отъезде лишило его дара речи с самого утра, и я жажду снова услышать его скрипучий голос. Кто знает, сколько раз мне еще придется его слушать, прежде чем он уедет?

Пламя костра далекий образ в глазах Гарри, и золотистый свет мерцает на его лице. Она освещена лишь частично, но мне не нужен свет, чтобы вспомнить очертания его лица. Его губы порезаны, а глаза в синяках. напряженность его взгляда показывает, как быстро работает его мозг, и он смотрит на пламя, как будто оно даст ему ответы, в которых он отчаянно нуждается.

Я отрываю от него взгляд и встаю. Мои ноги несут меня к столу, чтобы изменить песню, которая играет из маленького динамика. Она слишком энергична для мрачного настроения и стала очень раздражающей. Я улыбаюсь, когда начинает играть более мягкая песня, и слушаю акустические ноты, когда они плывут к ночному небу, как дымные облака, заполняющие воздух.

Гарри протягивает мне руку, когда я прохожу мимо, и я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него. Его глаза покраснели, а на лице появился хмурый взгляд. Он устал, очень устал, и я бы все отдала, чтобы это исправить. Гарри тянет меня за руку, молча умоляя сесть рядом с ним. Я сдаюсь, и он тянет меня на себя. Его руки крепко обнимают меня за талию, а подбородок покоится на моем плече, когда он считает, что мне достаточно удобно.

Пока Ханна и Луи продолжают свою бессмысленную болтовню, я сижу в тишине рядом с Гарри. Хотя он молчалив, его тело все еще говорит со мной. То, как он держится за мою талию, кричит: "Пожалуйста, не отпускай меня", и то, как его глаза трепещут, прижимаясь к моей коже, умоляя: "позволь мне остаться".