Здесь… не то, чтобы красиво… скорее торжественно. Красные ковровые дорожки выстланы на пути к залу бракосочетания. Триколор шариков подвешен в каждый угол. Стол у окна и множество стульев. Видимо для того, чтобы гостям было где присесть перед церемонией. Нам на встречу из смежного кабинета выходит грузная женщина в строгом пиджаке и нелепой красной помаде на доброжелательно растянутых губах.
— Чем могу помочь?
— Нам бы зарегистрировать свои отношения.
— Ох, молодые. — добродушно качает головой женщина и с улыбкой пропускает нас в нутро светлого кабинета. — Хорошо, нужны ваши паспорта, заявление и оплата госпошлины. Церемонию бракосочетания будете проводить?
— Нет, нам бы побыстрей.
— Невтерпеж… — вздыхает, словно припоминая, что-то приятное.
Следуют проволочки с бумагами, оплатой. Стою, удивляюсь упрощенной до невозможности процедуре. От меня только требуется, что подпись. И вот уже ему, не мне, вручают свидетельство, поздравив, не задав даже вопроса: а согласна ли я?
Согласна. Куда-ж мне деваться? И никаких взяток…
— Странная свадебка вышла. — я еще и киваю собственным мыслям, после того как его рука в очередной раз перехватывает мою ладонь. — Хотя, чего еще я могла ожидать… — многозначительно тяну.
Теперь на безымянном пальце ловит блики тонкий ободок из белого золота с кружевом по центру и витиеватыми словами под ободком, которые я, к сожалению, не могу рассмотреть. Женское любопытство, будь оно неладно… перекрывает даже горькую обиду на порушенный мой маленький мирок.
Я искренне любила Виталю, а может и сейчас люблю, если закрыть глаза на обиду. Искренне верила, что не предаст. Полагала, что, в общем, и не нужна кроме него никому, а оно вот как вышло… странно, если не сказать по-дурацки… и все же я люблю его. Думаю, что это все, но после того, как он выводит меня из ЗАГСа, приостанавливается, и, слегка толкнув, впивается в губы. Наверное, от шока я не сопротивляюсь, а еще не могу закрыть глаза — рассматриваю его лицо.
Красив…
Думаю я. Да и целуется хорошо. Губы жесткие, но движение их нежное, ласкающее. Чувствуется опыт. Не всегда же он был сумасшедшим. Со вздохом он отрывается и ловит в плен этими невозможными глубокими глазами, облизывает собственные губы, а пальцы, держащие ранее скулы, скользят по моим губам.
