— Знакомьтесь… — не скрывает ухмылки победителя и снова тянется за моими пальцами. Не просто переплетается с ними, а еще демонстративно целует безымянный. Там, где кольцо, что ловит блики даже в пасмурный день. — Моя жена Анюта. — и столько гордости в этих трех словах… Взгляды друзей ошарашенные. Молчание немного затягивается, но кажется, его это совсем не волнует.
— Поздравляю. — пробует какая-то девушка, смешно отступая от нас, словно от прокаженных, и толпа знакомых отмирает, брызгая поддельной радостью, поздравляя, пытаясь выяснить подробности, немного обижаясь на отсутствие приглашения, скрытность… далее следует попытки со стороны парней увидеть красоту, что, собственно, рассмотрел их друг, к слову, пользующийся успехом у девушек. Попытки разговорить, которые я игнорирую. Думают, что я высокомерная. Все не так. Потерянная, дезориентированная. Не слышу вопросов, глупо хлопая прямыми ресницами, и рассматривая хитрые, сумасшедшие глаза абсолютно счастливого человека, сжимающего мою руку.
— Да откуда вам было знать? — смеется он. — Я же, как увидел ее три дня назад, так пропал, а вот вчера женился…
Дальше все проходит мимо меня… на стоянку выруливает его бывшая машина. Красивая, серебристая. В лобовом стекле отражаются голые ветви тополей, паркуется, не так далеко от нас. Виталя неспешно покидает салон, блестя солнцезащитными очками, на половину лица… ему они идут, я долго их выбирала… в подарок. Замечает нас, отворачивается, неспешной походкой идя к серому зданию… походкой победителя. Но глупость, она же как полотно крепко обнимает излюбленную голову и ненависть, что расцветает во мне, не направлена на живых, что принимают решения, а на железяку, эту блестящую, на которую оказывается можно променять живую, говорящую меня.
Больно. Слеза, наверное, от порывистого ветра путается небольшой каплей в ресницах. Не стереть, не смахнуть, а Андрей, словно почувствовав, оплетает большими руками, прижимая к твердому телу. Хочется вырваться из этих объятий … его сумасшествие всему виной боли. Умение играть слабостями людей.
Чужой. Но теплый, большой. Не будь я эгоисткой, восхитилась бы, а так только больно…
— Пойдем, провожу? — тихо шепчет он, вытягивая меня из кольца его друзей.
Двигаемся под взглядами, еще бы: Андрея Волкова знают если не все, то многие, я вот и сама любопытствовала. Искренне восхищалась складом его добродушия.
— Откуда ты знаешь мое расписание? — глухо спрашиваю у кабинета социологии.
— Следил. — отвечает просто, без запинок, заводя меня в аудиторию. Честный и прямой. Здесь почти все, но сердце останавливается при виде Виталика, сидящего на задних рядах. Нахохлившегося, словно обиженного. Не на нашем месте. — Умный парень. — флегматично хмыкает Андрей, не стараясь понизить тембр глубокого голоса. Каждое слово отравлено. Мстительный. Однокурсники, не все, но многие, уже на местах, удивлены нашими переплетенными пальцами, которые он в очередной раз целует.
Ему мало моих пальцев… подозреваю, что это публичная порка Виталика. Его тело становится непозволительно близко к моему, пальцы запрокидывают голову, а губы не в пример утреннему жесткому поцелую, аккуратно невинно кружат, легко прикасаясь, не переступая грань, смещаясь на щеки, ниже, и в завершение сладостный укус в скулу.
