Прошло две недели. Дилан почти не появлялся и все время ухаживал за дедушкой в больнице. Иногда я навещала мистера Уаилда старшего, я все время спрашивала как он себя чувствует, не нужно ли ему чего, но он отвечал, что наше присутствие-единственное, что для него важно. И я его понимаю, старик думает, что это его последние пару лет, Дилана передергивает, когда он слышит это, он заводится и заставляет деда прекратить нести чушь. Дедушка замолкает и мне становится его жалко, возможно я чувствовала бы себя так же, страдая от постоянных приступов, потому что никогда не знаешь какой раз станет последним. Я бы тоже хотела находится в окружении своих родных и близких. Дедуля никогда не падает духом, а меняет тему на что-то более отстраненное, рассказывает как познакомился с бабушкой Дилана, как впервые поцеловал ее и проводил до дому. От таких рассказов мне становилось спокойнее и казалось, что жизнь имеет смысл, я стала чаще задумываться о нас с Диланом, о будущем. Я стала добрее.
Вот и сейчас я собиралась пойти в больницу к дедушке, я привыкла к нему, привыкла называть его дедушкой, он стал родным для меня. Погода особенно радовала, солнце скрылась за облаками, дул летний ветер, и впервые за две недели после дождя было так спокойно. Я посмотрела в окно, люди спешили куда-то вдоль по улицам, кто-то с сумками, кто-то вел за собой собаку, кто-то держал за руку ребенка. У каждого из них своя судьба, своя ноша, я раньше никогда не задумывалась о людях, я вообще не думала ни о чем, кроме своих проблем. Я сложила в сумку пару книг, подаренных отцом, свежую газету и пирожки, которые Эшли испекла специально для дедушки. Натянула на себя шорты и светло-серую майку. Я слетела с лестницы, чмокнула в щеку брата.
- Тебя подбросить? - Мэтт дружелюбно улыбнулся.
- Нет, я сама. - Я села на велосипед и поехала. Не то что бы я улыбалась, но я чувствовала некое блаженство от происходящего, конечно очень плохо получать удовольствие от того, что дед Дилана болен, но суть в другом, суть в том, что я стала кому-то нужна, стала полезной, у меня есть цель, я хочу помочь дедушке, я хочу, что бы он чувствовал, что мы рядом.
Здание больницы, огромных размеров, возможно, что это самое большое здание в нашем городке. Я вошла внутрь, как обычно поздоровалась с охранником, накинула на себя белый халат посетителя и на лифте поднялась на третий этаж, палата номер пять. Тихонько приоткрыв дверь, я заглянула, что бы проверить, что дедушка Дилана не спит и особо ничем не занят.
- Здравствуй, деточка. - Старик засиял светлой улыбкой. Я достала из сумки то, что принесла для дедушки и протянула ему. - Спасибо огромное.
- Как вы? Уже лучше?
- Врачи сказали, что иду на поправку, знаешь, Алексис, никогда не болей, что бы не пришлось торчать здесь, вместо того, что бы весело проводить время. - Отличный совет. - А если и попадешь, то не задерживайся тут на долго, тут скучные медсестры, слишком заняты работой. - Дед пытается шутить, значит точно идет на поправку.
- Они делают свою работу, разве вы не хотите, что бы они вас лечили? - Я задала глупый вопрос, но вообще сам по себе разговор о мед персонале был глупым.
- Конечно хочу, но все же было бы не плохо, если бы они рассказывали мне анекдоты, пока меняют капельницу. - Дедушка весело рассмеялся. Эти искры в его глазах, как в глазах пятилетнего ребенка, который по-настоящему счастлив, который еще не знает, что такое жизнь. - А где сегодня Дилан? Где мой внучек?
- Наверное тренировка. Он не звонил мне и не заходил со вчерашнего утра.
- Вы поссорились? - Дедушка подтянулся в кровати и потянулся к тумбочке за очками, руки его были сухими, а пальцы тонкими.
- Нет, все хорошо. - Я помогла достать деду очки.
- Вы очень хорошая пара, он любит тебя, больше жизни, и светится каждый раз когда произносит твое имя. Не разбивай ему сердце. - У дедушки опять появилось желание выговорится, и мне ничего не оставалось, кроме как слушать его.
- Нет, он чудесный, и я обещаю, что не брошу его. - Сказала я уже в который раз, мы все время обсуждаем эту тему, заезженную до дыр.
От моих слов деду становилось спокойнее, он переставал настороженно смотреть на меня. Даже такой короткий разговор его выматывал, он ложился на подушку, повернувшись ко мне спиной и через некоторое время засыпал. Я сидела рядом еще некоторое время, потом просто уходила. оставив его одного, позже приходила мать Дилана, его отец или сам Дилан, иногда приводили Олли.
Сегодня я решила посидеть не много дольше, тишина давала мне время подумать, расслабиться. В палату вошла медсестра, она поменяла капельницу, ни слова мне не сказав, наверняка она уже привыкла к тому, что я прихожу подремать здесь, рядом с дедом. Следом за ней вошел Дилан, он крепко обнял меня.
- Привет, солнце. Ты уже с утра тут? - Дилан, не много отстранившись, поцеловал меня.
- Нет, я пришла часа два назад, как тренировка?
- Я голодный, как волк, пойдем спустимся в буфет. - Мы вышли из палаты. Буфет стал для меня, как собственная кухня. Буфетчица смотрела на нас, как на родных и всегда приветливо улыбалась Дилану. Думаю, что она положила на него глаз.
- Ты опять ревнуешь меня к буфетчице? - Дилан громко засмеялся. Я смутилась. - Прости, твое лицо снова обрело вид ревности.
- Да иди ты. - Я шутя толкнула Дила в бок. Я знаю, что ему не нужна никакая буфетчица, я знаю, что он любит меня, и знаю это не по рассказам деда, а по глазам, которые всегда говорят правду.
