So much for no strings attached

Преданный, Как Собака?

В ту пятницу прилетела маленькая коричневая сова и велела им быть у изгороди в конце Хогсмида в два часа дня в субботу. Гарри закрыл глаза и притворился, что боится, как бы Сириуса не поймали. На самом деле он знал, что ему придется выяснить, на чьей стороне Сириус на самом деле.

В субботу ему придется взять с собой ласку и бобра. Но ничто не могло помешать ему улизнуть в субботу вечером. Северус мог бы помочь ему прикрыть это и предоставить Верицерум, чтобы Гарри мог точно выяснить, как много – или как мало – Сириус знал о заговорах Дамблдора.

Гарри знал, что ему нужен предлог, чтобы поговорить с Северусом, когда он подошел к классу зелий. Оказалось, что Грейнджер была нарисована Скитером в виде алой женщины. Гарри находил это забавным и догадывался, что именно его люди распространяли слухи. Надеюсь, это настроит людей против Грейнджер, даже если Дамблдор все еще неприкасаем.

Уизли выглядел разъяренным, а Гарри притворился рассерженным, бросив уничтожающий взгляд на Пэнси и Драко. Однако Гарри наверняка поблагодарит слизеринцев за их статью. Это не было полной ложью. Ладно, Грейнджер пыталась накачать его наркотиками, чтобы он влюбился в Уизлетт не с Грейнджер, но это была единственная ложь.

-Откуда Рита Скитер могла знать? .. - пробормотал Грейнджер, словно забыв о присутствии Гарри.

- Что известно?- Резко спросил Уизли. -Ты что, в самом деле смешиваешь любовные зелья?- он требовательно посмотрел на Гарри.

-Конечно, нет, - солгала Грейнджер. -Как она узнала, что Виктор попросил меня остаться на лето?'

Гарри стало жаль Крама. Молодой человек казался вполне приличным парнем. Он не заслужил того, чтобы оказаться с такой коварной сукой, как Грейнджер. Единственным, кто заслуживал Грейнджер, был Уизли. Они могли бы распространять свой яд друг на друга. Пока у них не было детей, все было в порядке.

Грейнджер и Уизли начали спорить. Гарри знал, что Уизли нравится Грейнджер. Прежде чем все это вышло наружу, он ждал, когда они выйдут. Однако теперь ему было все равно, что с ними случится, лишь бы им было больно.