Отбор [h.s.]

one

 «Настал знаменательный день, когда шестнадцать девушек смогут снова испытать свою удачу! Да-да, вы все правильно поняли. По традиции нашего государства за год до окончания срока власти Правитель устраивает Отбор. Спустя 5 долгих лет Отбор снова начнется! Шестнадцать девушек, отобранных со всей страны, будут иметь возможность на лучшую жизнь вместе с Правителем.

Ты уже хочешь поучаствовать?*

Если тебе 18 или 19 лет, то ты должна стать участницей!

В этом году Отбор обещает быть интересным! Правитель вкладывает большие средства для того, чтобы найти ту, с кем он мог бы провести длительное время. Чтобы стать участницей Отбора, вам нужно лишь подойти к Главному Дому в период с 1 по 5 мая.

20 мая Правитель и организаторы уже сообщат отобранных счастливиц, которые отправятся в Главный особняк, где будут бороться за внимание Правителя.

Ну а мы желаем каждой девушке удачи! Пуст победит лучшая!

*- напоминаем, что участие обязательно для всех, кто подходит по вышеизложенным требованиям. Если Вы не заполните форму во время Первоотбора, будете наказаны по всей строгости закона.»

Слезы скопились в уголках моих глаз, когда я прочла последние строчки. Взяла первое, что попалось мне под руку, и швырнула это в проекцию. Предмет, которым оказалась расческа, прошел сквозь текст, скрываясь за галограммой. Я нащупала подушку, которая лежала справа от меня, после чего начала беспрерывно колотить по ней. Немой крик сорвался с моих губ.

Я просто не могу поверить, что Отбор назначили именно на этот год. Почему все происходит именно так?

Я кричала, разрушая предметы в своей комнате, стараясь хоть как-то найти себе успокоение.

Дверь резко распахнулась, и в комнату забежал папа. Он, скорее всего, услышал тот ужасный грохот, который я создала.

—  Что происходит?— спросил он обеспокоенно.

—  От...— я не могла продолжить фразу из-за вновь подступивших слез. Все, на что я была способна, это указать папе на проекцию на моей стене. Ему понадобилась минута, чтобы прочитать информацию, после чего он испуганно посмотрел на меня. Я видела, что он пытается держаться, но ему требуется на это все его самообладание.

— Вс...Все будет хорошо,—сказал он, заикаясь.

— Ничего не будет хорошо!— прокричала я. Отец аккуратно подошел ко мне и обнял, стараясь успокоить. Он гладил меня по спине, повторяя слова, которые должны были повлиять на меня. 

Я не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы я успокоилась, но когда это произошло, за окном были сумерки. Постепенно моя истерика приобретала новую фазу. Вместо того, что бы разрушать все, рыдая, я просто смотрела в стену пустым взглядом.

— Они убьют меня.

— Нет, они не сделают это. Тебе всего лишь нужно пройти Первоотбор. Будет миллион кандидаток, всего 4 человеческих девочек выберут. Это не будешь ты, все будет в порядке.

—  Уже ничего не будет в порядке. Со мной случиться то, что было с Эллой,—  папа нахмурился, когда услышал имя девочки. Мне показалось, что несколько слезинок скопилось в уголках его глаз. Он вспомнил ее. Он вспомнил ту, которую Отбор забрал у него. Забрал у нас. Элла — моя старшая сестра, которая стала участницей предыдущего отбора. Когда это произошло, мне было 13 лет. По своей наивности я думала, что это отличный шанс для нас, ведь семью победительницы хорошо наградят. Я была очень глупой. Моя сестра умерла в ходе отбора. Мы потеряли ее навсегда.

В комнате повисло молчание, которое ни один из нас не решался нарушить.

— Я не позволю этому случиться снова. Я не позволю, —  сказал он, целуя меня в макушку.

— До первого мая всего один день. Я ужасно боюсь.

—  Все будет хорошо. Я верю, что все будет хорошо.

—  Вера — это все, что у нас есть.

Мы просидели вместе, стараясь успокоить друг друга, еще долгое время, но не замечали, как оно проходит, находясь в абсолютном шоке. Вывести нас из такого состояния смогла лишь мама, которая зашла в комнату.

— Я думала: вы пропали. Я звала вас, вы не слышали? — спросила она, обеспокоенно.

Мы ничего не ответили ей, лишь кивнули на проекцию. Ей понадобилось немного времени, чтобы прочитать содержание сообщения, после чего, она села рядом со мной.

— Почему это произошло так скоро? — спросила она, но это было похоже на то, что она обращается к самой себе.

—  Мы должны что-то придумать. Мы должны. Я не допущу, чтобы ты стала участницей. Мы спрячем тебя.

—  Нам не спрятаться от них. Они найдут нас, —  сказала я, продолжая смотреть на стену.

— Они не смогут, мы уедем из страны.

— Аэропорты закрывают, —  отметил папа.

—  Мы... —начала она, но оборвала себя на полуслове, наверно решив, что предлагает глупость.

— Тут нет выхода. Мне нужно пойти на Первоотбор, — сказала я, словно огласив свой смертный приговор.