Апельсины и морской бриз

20.

В отличии от Оливера.

Пару месяцев спустя его живот стал просто огромным и он совсем перестал смотреть на себя в зеркало, потому что не мог выносить эту мерзость.  Ему хотелось залезть в кровать и не показываться на людях, большинство из которых, его переживания не разделяли и умилялись, при виде беременного омеги.

Если бы ему оставили его табельное оружие, остров точно бы пополнился парочкой трупов из числа тех, кто имел неосторожность спросить разрешение потрогать его живот.
Да, он бы с удовольствием расправился бы с ними и голыми руками, если бы мог двигаться. Но он не мог.

Подняться по лестнице из гостиной в свою комнату занимало кучу времени и выматывало, как восхождение на Эверест.  То, что Энди был свидетелем изменений его тела было уже само по себе трудно выносимым, но то, что рано или поздно Оливер не мог это делать без его помощи было попросту унизительно.

Каждый раз, когда Энди держа его руку и бережно поддерживая под поясницу помогал спустится или подняться по лестнице Оливер заливался краской и скрипел зубами.  Энди виду не подавал, в нужный момент, словно случайно оказываясь рядом.

Оливер все еще не понимал, что приятного можно найти в беременности.

Вы видели эти вещи которые предлагаются носить беременным омегам?

И ведь приходится носить это уродство, потому что в никакую нормальную одежду влезть с таким животом невозможно.  

И если на женщинах эти распашонки и смотрятся мило, то на мужчинах…. С каждой неделей Оливер все больше и больше склонялся к идее, просто завернутся в простыню и не покидать свою комнату, пока  этот кошмар не закончится.

Но комнату покидать приходилось, чтобы пройти очень увлекательный квест - поход в туалет. Подробности этого процесса мы описывать не будем, предоставим возможность читателям проявить фантазию, так же как и Оливеру, который вот уже несколько месяцев не видел свой член. Потрогать его было тоже несколько проблематично, но судя по ощущениям, он у него все еще был.

К окончанию беременности настроение Оливера было просто „прекрасное“.

Он ненавидел всех и вся, начиная с себя и заканчивая птичкой чирикавшей за окном в пять утра.

В конце концов он достал всех, даже родителей и только Энди стоически сносил все его капризы и придирки. Чем родители и бессовестно пользовались исчезая из дома, по очень срочным делам, не требовавшим отлагательств, оставляя Энди приглядывать за ним.