Беглец из прошлого

Глава 11

Учебный год начался для Поттера практически как обычно, с одним лишь исключением — у него появилась тайна ото всех, в том числе и от самых близких друзей — Рона и Гермионы. Ему до умопомрачения хотелось поделиться с ними радостью и сообщить, что крестный жив и на свободе, но его останавливал страх потерять доверие единственного взрослого, претендовавшего на роль родственника. Даже новость о том, что в школе будет проходить Турнир Трех Волшебников и в Хогвартс скоро прибудут гости из двух европейских школ волшебства, не произвела на него большого впечатления. Он с нетерпением ожидал весточки от Сириуса, ни капли не сомневаясь, что тот отыщет способ это организовать. Гарри был в восторге от возможности провести последние дни лета у Уизли, но в этом году его пребывание в «Норе» омрачилось тем, что прервалась переписка с крестным — тот, вероятнее всего, как-то узнал, что их контакт могут раскрыть, и перестал слать письма.

— О чем задумался? — Рон хлопнул друга по спине и плюхнулся рядом с ним на диван в факультетской гостиной.

— Ни о чем, — Гарри не собирался рассказывать о своих тайных тревогах.

— А я все-таки не отказался бы попытать счастья и хотел бы попасть на Турнир. Близнецы уверены, что обойдут ограничение по возрасту, о котором говорил директор, — вполголоса поделился сведениями Рон.

— Вряд ли у них выйдет что-то толковое. Дамблдор отлично знает, сколько им лет, и не допустит их участия. Пусть смирятся, — Гарри безразлично пожал плечами.

— К тому же это очень опасно, — к ним подсела Гермиона. — Я кое-что прочла про Турнир Трех Волшебников. Он был основан около семисот лет назад и проводился каждые пять лет до тех пор, пока число жертв не возросло настолько, что такие соревнования пришлось прекратить. Смертельных жертв! — Гермиона подняла вверх палец, усиливая впечатление от своего заявления.

— Так ведь есть же за что побороться! Награда будет нема-а-аленькая, — Рон мечтательно растянул последнее слово.

— Деньги не нужны тому, кто погибнет, — Гарри за две недели уже так надоели бесконечные рассуждения друга о Турнире, что он решил открыто принять сторону Гермионы. — И вообще — сколько можно говорить об одном и том же?

— Гриффиндорцы — не трусы! — взвился Уизли и, обиженно надувшись, ушел в спальню.