Ценный Товар

Глава 8, или день трагедии

- Катцуки-кун, что то случилось?

Спросила девушка приобнимая парня за руку

- Тебя это волновать не должно

Огрызнулся блондин, рубиновыми глазами прожигая школьную форму, впереди идущего брюнета. Нет, что то в нем было не так. В нем не было той частички, которая была в НЕМ. Глаза судорожно выискивали именно те волосы. Постоянно запутанные, кудрявые, всегда до идиотского растрёпанные и чистые, которые так и хотелось повырывать. Лишь от вида его мерзкого лица, усыпанного множеством веснушек, широкой белоснежной улыбки, огромных глаз, воротило. Выворачивало наизнанку и хотелось блевать, но он умер. Он упал с крыши, впал в кому, а после умер. Он видел как его бледное словно мел, тело помещали в деревянную коробку, а сверху много-много цветов. Орхидеи и розы. Они все были красные, словно кровь. Такого количевства орхидей, Катцуки не видел никогда в жизни. Его заставили попрощаться с трупом. Что за чертовщина? Нахрена. И пожелав, чтобы Мидория горел в аду, Бакуго с победной ухмылкой отошёл. После эту деревянную коробку закопали, а они ушли. Все ушли, и начался дождь. Символично, не правда ли? Ведь ему и дела нет, до усопших.

- Ну, Катцуки-кун, я же твоя девушка. Уже как три месяца.

Да. Три месяца. Они начали встречаться буквально с того дня, когда Мидория совершил самоубийство, скинувшись с крыши. Он еще вспоминает тот самый день, с мурашками по спине.

***

- Стой, урод, ты что рехнулся?!

Бакуго скривился, и кинулся к Мидории. Если он сдохнет, все прознают про его проделки. Все узнают о том что он за человек. С рыком он потянулся за уже падающим брюнетом, протягивая руку. Но Катцуки не успел. Он наблюдал за всем этим, будто с замедленной съёмки. Он падал медленно, восхитительно, но на его лице был ужас и испуг. Почему он напуган? Что то с груди защемило, и Бакуго подался немного вперёд, с надеждой словить неудачника и полного урода. Но замедленная съёмка прошла так же быстро, как и началась. Мидория упал, расстекаясь кровавым ошметком по школьной плитке. Блондин скривился из-за такого, не самого благоприятного зрелища. Он наблюдал как тело безпречудного неудачника, дергалось в предсмертных конвульсиях. Рука была неестественно вывернута. Явно сломана. Про ногу он вообще молчит, на неё было страшно смотреть. Ударив кулаком по ограде (П.А. — которая почему то никого не останавливает) Катцуки выдохнул, сквозь стиснутые зубы.