Just happiness

part 15

Когда меня касается что-то холодное, я лишь морщу нос, переворачивая голову на другую щёку. Когда это нечто начинает вести мокрую дорожку от поясницы к лопаткам, задевая лямки купальника, я выдыхаю, напрягаясь. Когда всё резко пропадает, а потом по спине начинает что-то медленно литься, я задерживаю дыхание, всё ещё находясь в полусонном состоянии. Что-то шершавое касается моей кожи — я открываю глаза, и в моём поле зрения сразу же оказывается бутылка из зелёного стекла.

Моргаю, убирая пелену ото сна, всё ещё не до конца понимая, что со мной происходит. Голова пустая, но тяжёлая, а лень полностью охватила моё тело — я достаточно нагрелась на солнце, чтобы буквально превратиться в безжизненную массу, которой не хотелось двигаться, но приятные касания чего-то шершавого всё же заставили чуть повернуть голову.

— Ты что творишь? — я говорю шёпотом, сама не понимая почему.

— Случайно вино пролил, — Гарри невинно пожимает плечами и продолжает медленно водить языком, слизывая сладкую дорожку.

Я опять смотрю на бутылку, покрытую конденсатом, и понимаю, что никакая другая часть тела Гарри, кроме языка, меня не касалась. Видимо, просто коснуться меня мокрой ладонью, чтобы разбудить, показалось для него слишком банальным.

— Правда? Не знала, что ты такой неуклюжий, — я улыбаюсь уголком губ и подкладываю руки под голову, опять закрывая глаза.

— Я тоже не знал, что твоё имя Сэм.

— И ты не нашёл более удобного способа его убрать? — игнорирую его реплику, пытаясь вспомнить, на чём прервался мой сон. Каждый раз, когда Гарри специально выходил за пределы "винных дорожек", слизывая уже морскую соль, мурашки заставляли невольно прогибаться в пояснице. Кажется, на виноградниках?

— Я нашёл более приятный, — на этих словах я чувствую, как ряд ровных зубов сминает мою кожу.

Гарри слегка прикусывает, а после опять начинает выводить узоры начиная от поясницы, заканчивая преградой в виде бретелек лифа. Это приятно, в какой-то степени щекотно и до одури соблазнительно, но я не позволяю себе поддаться на его провокации. Совсем не далеко от нас слышны возгласы наших друзей, а групповой секс в моих планах не намечался. По крайней мере не сейчас, иначе Хоран будет лишним.

Я расслабляюсь, буквально тая от его грубой кожи ладоней, которыми он нежно проводит по моим бокам. Противоречия, кажется, строят наш мир: жаркое солнце, душный воздух и холодные капли вина из переносного холодильника; затверделая, слегка влажная кожа и мягкие касания, развратная задумка и невинные, успокаивающие движения — ломается мозг, если не забить на это, наслаждаясь моментом.

Когда не остаётся влаги в зоне поясницы, а кожу стягивает от вязкой слюны, Гарри медленно обводит контур купальника подушечками пальцев, подцепляя застёжку. Я чувствую себя полностью обнажённой, стоит ему её расстегнуть, хотя это не так. Невесомо касается лопаток, взъерошивает короткие влажные пряди, убирая на левую сторону, и продолжает своё дело, изучая уже другую часть моего тела. Уверенно проходится языком, слизывая сладкие капли вместе с солью, специально не обращая внимания на дрожание моего тела. Кусает, засасывает кожу, зализывает, идёт дальше, поднимаясь всё выше. Я сжимаю кулаки, закусываю губу, чтобы сдержать так отчаянно рвущийся наружу стон, стоит его языку провести тоненькую линию по шее, к линии роста волос. Его зубы уже сильнее смыкаются на коже, скорее всего собираясь оставить первый заметный след. А я просто таю с закрытыми глазами и медленно плавящимся мозгом, непонятно, от жары или же человека, возвышающегося над моей тушей.

Когда остатки "случайно" пролившегося вина были бесследно убраны, минуту назад казавшаяся нежной рука грубо хватает за волосы, заставляя прогнуться в спине и упереться руками в покрывало, прижав локтём к себе купальник, намеривающийся покончить с выполнением своих обязанностей. Открываю глаза, видя над собой ухмыляющееся лицо Гарри, в глазах которого проблёскивают непонятные мне искры. Его губы слишком близко, а самоконтроль слишком хорош. Он пытает своим пристальным взглядом — вероятно, всё, что происходило пару секунд назад, было простым отвлечением от главной задумки, соблазнением или его попыткой, зато вот сейчас, когда я в его власти, как он считает, это самый подходящий момент для мести. Гарри ещё не насладился этим чувством? Или собирается вернуть мне все мои действия под тем же девизом? В таком случае, ему придётся очень долго думать, как подобраться ближе, чтобы отплатить той же монетой. Он не тот, кто контролирует ситуацию. И не тот, кто умеет совращать таких как я.

— Нравилось водить меня за нос? — спадающие на лоб мокрые пряди, прищур ярких от солнца зелёных глаз, жаждущие прикосновений, приоткрытые алые губы. Прохожусь языком по своим, вмиг пересохшим, прищуриваюсь в ответ.

— Ты столкнул меня в воду. В твоих руках сейчас могло бы не быть моих волос, — да, где-то на дне двух изумрудных кристалликов проблёскивает тревога, но она быстро прячется за пеленой уверенности в своих действиях.

— Это могло произойти только по твоей дурости и из-за весьма упёртого характера. Но, тем не менее, сейчас ты передо мной. Пока что ещё не подо, — он ухмыляется, когда его глаза начинаю бегать от моих к губам.

— Мы же уже решили, что ты пассив? — я протягиваю руку, касаясь его подбородка, и, вероятно, оголяя часть своего тела больше задуманного, потому что зелёные глаза напротив сразу же уставились туда, где должен был быть лиф купальника, который он так добродушно расстегнул. Я закатываю глаза, рывком возвращая голову Гарри в прежнее положение.

— Но даже это не мешает мне выдрать тебя за все те моменты, когда ты возомнила, что тебе всё можно, — да, его рука всё ещё в моих волосах, да, я не в самом удобном положении, но сейчас именно я медленно, с толикой издёвки прохожусь большим пальцем по его приоткрытым шершавым губам, не он по моим. Специально или же неосознанно он позволяет быть мне главной, я не знаю.

— Но если бы было нельзя, ты бы явно меня остановил, — наклоняю голову в бок, закусывая губу, чтобы сдержать улыбку. Всё таки, где-то его план дал трещину.

— Слишком сложно предуга...

Верно, это сделать слишком сложно. Даже сейчас, когда я просто притягиваю его к себе, вот так бесстыдно не давая возможности договорить. Холодные капли с его волос щекочут лицо, придавая солоноватости нашему поцелую, в котором Гарри даёт мне контроль всего лишь на пару секунд, после чего вспоминает, что он всё же играет роль уверенного в себе парня, готового трахать всё, что движется. Его губы напирают всё настойчивее, а рука в волосах прижимает к себе всё сильнее, не позволяя отстраниться, чтобы сделать маленький глоток кислорода. Я в ответ оттягиваю концы его волос, но это не работает, потому что он только сильнее прижимается, заваливая на спину. Теперь его руки совершенно спокойно блуждают по моему телу, но всё ещё не задевают верх купальника, что кривой тряпочкой лежит на моей груди, что-то да прикрывая.

Гарри кончиками пальцев медленно проводит по талии, вызывая тем самым рой мурашек, когда вторая его рука поглаживает шею и контур подбородка. Он искусстно целуется: касается нёба, проводит по зубам, задерживается ровно на столько, чтобы уже в следующую секунду я тянулась за ним сама, не желая разрывать тягучий, полный мести и одновременно желания поцелуй. Да, он именно тот, кто вызывает во мне столь противоречивые чувства. Ещё пару мгновений назад, у меня не было мыслей поддаться ему, но стоило Гарри прикоснуться своими губами к моим, как те же самые чувства, что были в тот момент, когда мы целовались в воде, обнаружив, что никому из нас никуда ехать не надо, нахлынули трёхметровой волной.

Я обнимаю его за шею, когда он в очередной раз норовит отстраниться без должного внимания к моим губам, сменив тактику по взятию моего сознания в свой плен. Второй рукой я спускаюсь ниже, чувствуя под ладонью мягкую кожу, обтянутую вокруг упругих мышц. Руки, плечи, грудь, пресс — всё это я бы наблюдала днями и ночами, желательно, безвылазно в свой постели, обводя контур каждой татуировки и спрашивая её значение, но сейчас я просто дохожу до резинки плавок, где уже начинает вырисовываться чьё-то возбуждение, как мою руку перехватывают и прижимают к покрывалу. Пользуясь моментом моего замешательства, он отстраняемся, тут же припадая губами к шее. Я выгибаюсь в пояснице, когда его шершавый язык ведёт мокрую дорожку к ямочке между ключиц, и не сдерживаю стона, когда его зубы смыкаются чуть левее. Закрываю глаза, сжимаю кудрявые волосы в кулак, пытаясь оттянуть от себя, но тем самым делаю хуже только себе, когда он ещё сильнее начинает засасывать кожу. И мой готовый отправиться в долгое путешествие под названием «бездна наслаждение и тьма удовольствия» мозг проясняет фраза откуда-то сбоку:

— Я понимаю, что у молодожёнов медовый месяц, но давайте хотя бы не у нас на глазах.