Забери меня

19 Глава

      Арсений просыпается в незнакомом помещении, пытается прорваться сквозь липкую мутную склизь успокоительных. Бляяяяяять. У него и так в голове все путается, и без долбаной этой наркоты. Они вообще вылечить его хотят или добить!? С трудом оглядывается. Достаточно просторная комната, преимущественно в белых либо светлых тонах, чем-то напоминает номер в отеле. В душе зарождается смутная тревога. Взгляд падает на шкаф, прикроватный столик, находящееся в стене за спиной окно. Парень вздрагивает. На окне выкрашенная в приятный персиковый цвет, но от этого не менее прочная и металлическая решетка. Похоже, добить. Арс переводит взгляд на дверь, раскординированно встаёт и, придерживаясь за стену, подползает к ней вплотную. Он одновременно хочет попробовать ее открыть и в то же время не знает, что будет делать с приступом паники, если она все же заперта. Парень медленно-медленно тянется к ручке, надавливает на неё. Дверь поддаётся, начинает приоткрываться и в какой-то момент резко распахивается сама, словно на пружинах. Арсений разжимает руку и шарахается от неожиданности, увидев в проеме незнакомую девушку. Та тоже отступает и вскидывает руки, готовясь защищаться, но быстро понимает, что парень просто стоит и агрессии не проявляет, улыбается и разводит руками, превращая жест в приветственный.

      — Добрый день, Арсений Сергеевич! Меня зовут Алена, я ваша спутница.       Арс несколько секунд смотрит на неё как баран на новые ворота, а после бесподобно вскидывает бровь, выражая одновременно недоумение и сарказм. А может, это сон? Какая ещё, нахер, спутница?!       — Это фишка клиники такая, — хихикает в ответ на его реакцию девушка, — Я буду помогать вам в реабилитации. Все объяснять, сопровождать.       — «Где я?»       — В научно-практическом психоневрологическом экспериментальном центре имени В.П. Кудышкина, — скороговоркой отвечает Алена, — Только не переживайте! Никто вас тут привязывать к кровати и током бить не будет. Все эти фильмы про средневековые лечебницы сильно подрывают доверие к психиатрии.       Искусственно успокоенный по самое не балуй Арсений и не думает переживать. С одной стороны, то, что его собственная семья в один прекрасный день сдаст его в психушку, ему и в страшном сне не могло присниться, а с другой, сейчас парня больше волнует шум в ушах и легкая тошнота.       — Позволите вам рассказать о программе реабилитации?       Арс садится на кровать и кивает.       — Из медикаментов используются следующие вещи, — девушка вынимает из кармана колбочку и высыпает разноцветные капсулы и таблетки, обьясняет для чего они нужны, большая часть Арсу уже знакома, — Также из процедур ванны, массажи на выбор, электросон, не переживайте, эта процедура и во многих обычных больницах присутствует, можете загуглить, — Алена протягивает ему телефон.       Парень в некотором замешательстве на него смотрит, но послушно берет. Чтобы не брать, нужно сформулировать причину отказа, а это слишком сложно. Куда проще сделать, что говорят. С трудом фиксирует аппарат в одной ладони, а другой медленно тычет в экран, шевеля не пальцами, а всей рукой от локтя. Электросон действительно находится быстро и выглядит безобидно. Однако проверка все равно тянется очень долго, что-то искать в телефоне — задача для Арсения, мягко говоря, не простая, даже в более «трезвом» состоянии. Помимо неслушающихся пальцев, процесс затрудняет дислексия — какая-то очередная неврологическая патология, при которой сложно различать похожие между собой буквы и читать текст последовательно, не запутываясь в строках. Алена его не торопит, все это время перебирая бумаги и изображая небывалую вовлечённость в данное занятие. Наконец Арс возвращает ей телефон.       — Вот видите, ничего необычного, — девушка снова улыбается.       Странно, несмотря на частые улыбки, ей удаётся сделать их достаточно искренними, чтобы это не раздражало.       — Из того, что можно назвать процедурами, все. Помимо этого в целом здоровый сон, питание и смена обстановки.       «Охуительная смена обстановки» — думает Арсений.       — Единственный неприятный момент, это что дверь в палату обычно заперта и выходить из неё самостоятельно вы не можете. Но зато вы можете в любой момент дня и ночи вызвать меня, вон там кнопка, и выйти со мной куда вам понадобится. Душ, туалет встроены в палату, — она смотрит на Арса, прикидывая осознал он информацию или нет.       Парень безучастно водит взглядом по стенам.       — Пойдёмте, Арсений Сергеевич, я покажу вам территорию.       Арсений плетётся следом за спутницей в коридор. В голове мелькает желание разобраться какое комбо препаратов даёт такое нездоровое безразличие и готовность подчиняться чужой воле или прямо спросить об этом. Невероятным усилием воли Арс хватает одну из разбегающихся, как тараканы от света, мыслей.       — «Мне уже что-то вкалывали?»       — Да, сильное успокоительное, сразу по приезде. Больше его надеемся не использовать.       — «Я думал, я и так в стадии торможения»       — Нет, вы были в таком своеобразном психическом тупике. Нервная система перевозбуждена, а физика при этом искусственно подавлена.       — «Чем?»       — Сознанием. Ваши родственники сказали, что вы боитесь им навредить.       Интересно. А что ещё родственники сказали? Все, вероятно. Психиатру же нужно знать, откуда копать.       Светлые широкие коридоры клиники иногда перебиваются с просторными рекреациями, где стоят кожаные диванчики и раскидистые комнатные растения в огромных горшках. На стенах висят картины, преимущественно пейзажи. Алена выводит его на улицу. Территория у психушки внушительная, по гравийным дорожкам, меж деревьев, скульптур и фонтанчиков, прогуливаются люди, парами или более большими группами. Арсений понимает, что не может на взгляд отличить пациентов от сопровождающих. Местность больше похожа на парк в каком-то туристическом городе, а не на психбольницу. Все одеты во что попало, а не в форму и смирительные рубашки. Парень переводит взгляд на себя. Синие спортивные штаны и великоватая серая футболка, на Алене узкие джинсы, чёрная майка и ярко-красная укорочённая куртка.       — «А почему у вас униформы нет?»       — Потому что нет ничего более печального, чем куча людей, половина из которых в белых халатах, а вторая в белых же больничных рубашках, — усмехается девушка, — В этой зоне нет никого с тяжелыми расстройствами. Сюда приезжают больше для массажей и разговоров по душам. Ну и чтобы таблетки вовремя пить напоминали.       — «Звучит как реклама санатория»       В Москве начинается бабье лето, тёплый воздух пахнет сыростью и немного прелой травой, с деревьев, кружась, словно позируя и красуясь, давая рассмотреть себя со всех сторон, падают листья. Арсений всегда любил раннюю осень.