Когда сгорают мечты.

9.

Глава девятая: эксгибиционизм

Чем больше проходит времени, тем глубже случившееся гравируется в памяти. Вспоминаются нюансы, которые тогда осознавались не вполне - но сейчас-то мозг не задушен адреналином, не плывет в полувинной дымке морфиумного антибиотика. Он извлекает из своих амбаров все самое богомерзкое и тошнотное, чтобы крутить, как кинопленку: утром, когда я усилием воли отдираюсь от подушки, днем, когда зубрю, ем, курю, разговариваю, анализирую полученную информацию, сижу в туалете или дрочу - на последнем пункте особенно. А вот вечером... с наступлением темноты всегда начинается худшее.

Покрывало, коим я после акта обтирал свою охуенно аппетитную задницу, за каким-то хреном пытаясь втолкнуть внутрь - в надежде ускорить впитывание вытекающей жидкости, было серого спартанского цвета, жаккардовое. Причем это был не типичный серый, нечто среднее между белым и черным. Оттенок называется «зеленый серый чай» и выглядит переливающимся, даже если ткань подразумевает полную матовость.

В первый раз мочалился в душе я еще при Кэт. Эта деталь всплыла вообще из ниоткуда, так как тогда я напрочь вылетел из происходящего в принципе - осенила посредине двора, лупанув по макушке Ньютоновым яблоком. Кэт пишет правой рукой, как и рисует, но все остальное делает левой. Ей так удобнее. Но утопшую в пузыристой пене губку она стискивала нерабочей: проводила по распускающимся синякам, постоянно выспрашивая, не больно ли мне. Помню объеденный угол ногтя на указательном пальце - отскоблившийся непрочный лак, но, хоть убей, не помню, что я ей ответил.

У спермы солоноватый привкус. Сам агрегат в длину достигает примерно восьми дюймов, навскидку; в обхвате - около шести. Когда он заполняет горло, ты «не жадно ловишь «капли драгоценной влаги», а думаешь преимущественно о том, чтобы не задохнуться к чертовой матери. Крохи семени по трахеям прямо в легкие и - финита ля комедия. Работники морга были бы в восторге. Причина смерти: «удушье от минета». Причина смерти: «сволочной брат».

У Бриттани Уильямс оба запястья обмотаны растрепанными бинтами - неудачная попытка самоубийства. Вернулась домой, как была, прокачанная до состояния овоща, накропала слезливую записку дребезжащим почерком, завалилась в ванную и полоснула лезвием по кистям. Хорошо хоть сухожилия не зацепила. Старшая сестра, леди нравов весьма свободных, вернулась пораньше - обнаружила, вызвала скорую... еще немного и плакали бы мы все над одиноким холмиком. Ну ладно, вряд ли бы плакали. Я - точно нет.