Тайные потомки

6

Приятно слышать, что вы так вежливо обращаетесь с котом. Котам обычно почему-то говорят «ты», хотя ни один кот никогда ни с кем не пил брудершафта.
Михаил Булгаков

Тяжёлые холодные капли стекали по фарфоровому и, казалось бы, отрешённому лицу. Кристофер стоял в окружении жёлто-оранжевый листвы и вдыхал мерзкий аромат осени. На его костлявом плече висела Фанетта, одежда которой насквозь промокла.

— Ты в порядке? — осипшим голосом спросил змей, подходя к Шарлотте.

— Кажется, да, — неуверенно ответила Лотта, вытирая тушь с покрасневших щёк. — Что ты здесь делаешь?

Кристофер устало вздохнул, метнул злобный взгляд на Фанетту и протянул:

— В окно увидел, как эта, — он слегка приподнял девушку, — бредёт в сторону озера со скрипкой. У неё на уме было точно не желание поиграть. Всё могло закончиться плохо.

— Я знаю, — тихо прошептала Шарлотта, поднимаясь с грязи. Её безупречно красивый наряд был испорчен, если в таком виде её увидел бы менеджер — упал бы в обморок и больше не очнулся. — Фанетта любила раньше здесь гулять, и ты, и Луиза... Вы вообще были неразлучны.

При упоминании Птицы Кристофер напряг тело, но на его пластмассовом лице появилась лёгкая улыбка.

— Да, мы любили кормить лебедя. Иногда доводилось и плавать. — Парень подошёл к сестре и осторожно дотронулся до инструмента. — Не сломан?

— Не знаю, я мало что понимаю, — честно призналась де ла Круз. — Надеюсь, что нет, иначе Гаспар рассердится. Это не просто скрипка, это память о дорогом человеке. Он всегда воспринимал мадмуазель Ли как живую.

— До этого блохастого гадёныша мне нет дела, — язвительно прошипел парень, поворачиваясь спиной. — Я просто хотел узнать, в порядке ли ты. Моя миссия выполнена, теперь можно идти домой.

Кристофер свесил руки Фанетты вдоль своего такого же, как и у отца, деревяноподобного тела и устремился к дому. С каждой секундой он отдалялся от Шарлотты, взгляд был притуплённым и стеклянным. Словно весь мир в один миг потерял красоту местных пейзажей и гармонию звуков. Серость окутала Кристофера с ног до головы, проникая острым и скользким языком в сердце. Внутри кололо, кровь застыла в жилах.
Добравшись до мрачного дома, который в такую слякоть был ещё более устрашающим, чем при ярком свете, Кристофер толкнул дверцу и очутился в объятиях обшарпанных стен.