Алфавит. Артон //Завершён//

Т: Течёшь

Антон всегда ненавидел себя за то, что родился чёртовым омегой. Сначала только по причине того, что он всегда был самым худым, слабым и робким и, как бы ни пытался, не мог это изменить. Но в шестнадцать лет началась первая течка, и это сделало жизнь ещё хуже. Он скулил и сворачивался клубочком на кровати, проклиная свою нелёгкую судьбу ещё больше. Таблетки помогали кое-как, но полностью подавить его запах всё равно не могли. Это он понял, когда в школе пришлось нос к носу столкнуться с альфой, который, сделав лишь один вдох, сразу всё понял. Антон видел, как расширились зрачки в чужих глазах, услышал жадное рычание, и этого было достаточно, чтобы понять, что придётся бежать. Мальчишка прятался в туалете и плакал, одновременно с тем чувствуя, как между ног мокро и скользко. От этого становилось ещё противнее и хуже. Но ужаснее всего было то, что он никак не мог найти своего истинного альфу. Находясь рядом с подобными, он не чувствовал ничего, кроме неприятного, но незнакомого запаха. Альфа находить Антона тоже не спешил.

Шаст перешёл в одиннадцатый класс, и родители наняли ему репетитора по литературе, к которому он должен был ходить стабильно два раза в неделю после уроков. Омега оставаться с кем-либо наедине не любил, но выбора у него всё равно не было. Была только надежда, что  репетитором окажется не какая-нибудь злая старая женщина.
Но как только Антон перешагнул порог чужой квартиры, то подумал, что уж лучше бы это была женщина. Стойкий, густой запах мяты стоял уже в прихожей. Он холодом проникал в самые лёгкие, душил и мешал нормально дышать. Шастун понял всё сразу же, но даже не подозревал, что хозяин квартиры просто не может выйти из комнаты, потому что чувствует пряный, тягучий запах мёда с корицей, который мешает справиться с нахлынувшими в один момент ощущениями. У Антона, по закону подлости, была течка.

— Блять, — одними губами произносит Шаст, когда репетитор всё же выходит встретить его.
— Меня зовут Арсений Сергеевич, — мужчина спокойно улыбается, хотя готов броситься на мальчишку сейчас же.
— Антон.

Они смотрят друг другу в глаза, кажется, целую вечность. Они оба всё понимают, но сделать ничего не могут. Остаётся только пройти в гостиную и начать занятие, и это даётся им чертовски трудно.

Антон сидит слишком близко, и его запах, этот чёртов сладкий мёд и пряная корица, заполняет лёгкие Арсения, словно патока. Он не может дышать, любые слова даются ему с трудом. Шастун, в свою очередь, сам того не осознавая, двигается ещё ближе, лишь бы чувствовать, вдыхать эту холодную мяту, которая, на самом деле, душит похлеще удавки на шее.