Cinderella for a bad guy | liskook

6.

— Девчонки, может, за город смотаемся? — медведь, он же парень Джису, он же Ким СокДжин, влетает в кухню и отбирает у меня бутерброд с колбасой, — Дача, рыбалка, уха. Только представьте: все в зелени, кроме нас – никого, речка, удочки, белки на деревьях, Лиса пытается у них орехи отобрать и тишина. Не, Лиска едет с нами, значит, тишины быть не может. Обойдемся без нее.

— Без меня? — нормально вообще? Что за день такой? И так настроение – дайте мне дробовик, и я уничтожу всех дятлов в городе, так еще и медведь добивает.

— Без тишины. Кто для меня червей копать будет? Ты же знаешь, мне их жалко.

— Ты их боишься.

— Лис, может, правда поедем? — сестра садится напротив и пытается в душу залезть. Ну, в глаза пристально смотрит, — Развеемся. СуРа, небось, опять проходу не давала. Тебе отдых нужен, раз к нам переехать не хочешь.

— Да-а-а, Гаргамель в своем репертуаре, — говорю, вспоминая последние события.

— Что она сделала? — рык и Джису уже на руку полотенце наматывает. Мы с Джином еле сдержались, чтобы под столом от испуга не спрятаться.

— Опять мне завтрак в комнату принесла, — несу первое, что приходит в голову, но так надо. Сестра у меня нервная и впечатлительная. И сильная. Если узнает, как мы с мачехой мило общаемся, то одной левой всех по углам раскидает. Даже мне достанется. Ну, нахер. Синяки сейчас не в моде, — Я ей миллион раз говорила, что сама могу спуститься, но она и слушать не хочет. Люблю, говорит, заботиться хочу. Любимицей называет.

— Чего?

— Да, ладно? — пришлось медведю по спине стучать. Так удивился, что подавился.

— А то. Говорю же, нормально у нас все, — невольно сглатываю. Терпеть не могу врать сестре, но, когда нет выбора, приходится.

— Как там отец?

— Привет тебе передавал.

— Да, неужели? — Джису ерничает и тащится в сторону холодильника.

Как же это стремно, когда члены твоей семьи не общаются между собой. Бесит. Терпеть не могу быть канатом, который пытается их связать.

— Так что? Собираемся?

— Не, я пас. Не хочу с комарами тусоваться, — качаю головой, мол, чужую кровь люблю, а вот своей делиться жалко, и, хватая с подоконника бумагу с ручкой, начинаю рисовать каракули. Это отвлекает от мыслей о зоопарке.