ОН выбрал ЕЕ / HE chose HER

19

После той ночи прошёл год. Триста шестьдесят пять дней полного отсутствия в моей жизни семейки Гроссо.

В ту ночь для меня стало открытием, что Ален во сне не проявляет никаких признаков сна: ни храпа, ни подергиваний. Я пару раз встала, чтобы проверить его дыхание. Оно было ровным, но настолько тихим, что мне казалось дыхание вовсе отсутствовало. Ещё одной особенностью стало для меня, так это ни одной смены позы. Старший Гроссо, как уснул на спине, так и спал, когда я приходила. Стоя в проеме стыдливо любовалась им, наблюдая за его, равномерно поднимающейся, грудью во время вдоха, и плавно опускающейся во время выдоха, за расслабленным лицом и полуоткрытым ртом, из которого возможно вытекали слюни, но мне не было видно. Я пыталась запомнить этот момент, сама не понимая зачем, будто он был последним, будто это было что-то тайное, лишь между мной и Аленом, пусть он этого и не осознавал. И тогда не думала о его характере, раньше считав мне неподходящим, о его образе жизни, я просто наблюдала, поражаясь красоте мужчины. И Гроссо не был смазливым пареньком, нет. Его пушистые брови, длинные ресницы, которые изредка подрагивали, впалые щеки, из-за которых скулы казались острее, небольшая щетина делали его статным и в некоторой мере грозным мужчиной. Вот, чем я любовалась, подавно забыв обо всем: о том каким должен был быть настоящий мужчина, о его поступках, о его отношении к женщинам. Я в прямом смысле слова в тот момент повелась на красоту.

На утро его и вовсе не обнаружилось. Как и на работе.

Он просто смылся, даже не попрощавшись, оставив лишь заправленный диван и еле ощущаемый аромат тела, который после вовсе исчез.

Ален приезжал в Лондон, но лишь по деловым вопросам и встречи проводились только не со мной. Все собрания Гроссо проводил ранним утром, ссылаясь на загруженный график. Пусть так и было, но меня не покидало ощущение, что меня избегают. Каждый его приезд случалась авария, не со мной, из-за которой я стояла по часу в пробке, пропуская эти собрания. Странным образом я просыпала будильник, а то и вовсе забыла заводить его с вечера, укладываясь в постель.

От силы за весь год он был раза три на собраниях, на которых мне не суждено было лицезреть его лицом и даже попасть.

Я скучала. И да, мне было одиноко все это время.

Без дурацких заигрываний Диего, его немного странного, но уже привыкшего юмора. Без угрюмого лица Алена, его манеры общения и собранности. И только спустя время я обратила внимания на его жесты, мимику, и, господи, она поражала меня. Так это было отточено. И невольно стала подражать ему. От чего поначалу корила себя, а позднее перестала замечать, это стало единственным напоминанием о Гроссо.