Любовь расцветает весной

41. Я позор и бракованный омега.

Три дня спустя.

Юнги лежал в постели и гладил Солей по спине, пока та спала. Рядом сидел Чимин, который перебирал волосы на голове мужа, что-то рассказывая. Мин практически уснул от таких ласк и порой переставал гладить щенка, как та напоминала о себе скуля.

— Папенька сказал мне, что через неделю будет благотворительный бал, на который нас пригласили. Но также он сказал, что вероятнее всего мы с тобой останемся дома, ведь ты ранен и тебе не стоит лишний раз вставать с постели, — размеренно говорил юноша. — Еще твой батюшка сказал, что пришло письмо от Чонов. Хо выздоровел и сейчас уже резвиться в саду, прячась иногда от учителей, — с легкой улыбкой поведал младший и наклонился вперёд, целуя мужа в щеку.

— Это хорошо, а бал... Если захочешь, поедем, — хрипло бросил герцог, улыбаясь. — Поцелуй меня еще, — попросил он, открыв глаза.

Чимин хихикнул и поцеловал альфу в губы. Мужчина обхватил одной рукой талию омеги, притягивая к себе.

Ему нравится целоваться с мужем. Губы юноши мягкие и сладкие, а на вкус как лаванда. Только не горькая, наоборот. Она очень сладкая и мягкая, приятно оседающая на языке.

— Юнги, — прошептал прямо в губы старшего Чимин, заставляя того оторваться. — Ты что-то чувствуешь?

— Что? Что чувствую? — не понял герцог, хмуря брови и с вопросом в глазах глядя на мужа.

— Мой запах, — пояснил омега. — Ты чувствуешь какие-нибудь изменения? — он закусил губу, ожидая ответа.

— Нет. Ничего, — Чимин опустил глаза, поджимая губы, и отстранился от альфы, опустив голову. Юнги пугала такая реакция и его пугает любимый. — Весна моя, ну чего ты? — он приложил руку к щеке младшего, оглаживая его лицо. — Это ведь ничего не значит. Прошло менее двух недель с конца твоей течки, любовь моя. Нужно подождать еще немного и пригласим доктора.

— Меня пугает это неведение, — шепотом признался омега, сглатывая вязкий ком в горле.

— Я понимаю, но мы ничего не можем сделать. Нам остаётся лишь ждать.

***

Неделю спустя.

— Не уверен, что это хорошая идея, — вздыхая, произнес Джин, когда карета тронулась с места. — Юнги, тебе только стало лучше, — он посмотрел на сына, поджимая губы.