Moonlight

Эпилог. Лунный свет

═╬ ☽ ╬═

Война это всегда боль и потери. Война это кровь, крики, грязь и смерти. Бесчисленное множество смертей, незаслуженных и несправедливых. Чонгук откидывает обессиленно голову на развалины своего замка и изможденно проводит ладонью по лицу в попытке привести мысли в порядок. Перед глазами все рябит, пестрит яркими всполохами недавних событий, вспышками воспоминаний проносится за смеженными веками, царапая внутренности ядовитым сожалением. Едкий дым разъедает глаза, но его запах отчего-то наполняет силами. Раны затягиваются медленно, самая большая, на груди, до сих пор кровоточит, но уже не смертельно, просто напоминает о себе тупой болью, расползаясь грязным пятном по одежде.

Это была ловушка, такой расклад стоило ожидать. Но он и помыслить не мог, что Сокджин решит устроить показательную казнь пленников, которыми по итогу оказались они с Юнги. Что революция, которую они затеют, станет настоящей резней, обнажившей лица врагов и друзей. Чонгук помнит ту острую боль от вонзающихся ему в грудь когтей Кима и от острого серебряного кинжала Хосока в спину, воткнутого аккурат в сердце. Тогда это не вызвало никаких чувств, кроме сожаления о том, что не удастся увидеть собственного ребенка. Помнит то чувство ускользающей сквозь пальцы реальности и грохот пульса в ушах, чей-то отчаянный рык и крики Юнги, трясущего нимир-раджа за плечи, что не решался вынуть орудие, опасаясь мгновенной кончины. А еще чей-то плач, тихий и до немеющих кончиков пальцев знакомый, и щекочущий горло запах, сладкий, родной.

У него не было никаких шансов изначально, однако то, что пряталось глубоко внутри, именно сейчас показало голову, наполнило настолько мучительной силой, заставившей закричать от одуряющей агонии, выгнув над залитым кровью полом и вынудив обратиться. Именно тогда Чонгук и вспомнил о леопарде Тэхёна, переданном в порыве отчаяния и в таком же порыве пришедшем именно тогда, когда в нем нуждались больше всего. А после марево из жажды убивать, разодранное на куски тело Сокджина, потоки силы, разделенные между членами парда, и отчаянный предсмертный вопль Хосока. Мужчина улыбается невесело и поворачивает голову, когда рядом с ним на землю опускается Юнги.

– Ты не говорил мне, что наш замок находится в оцеплении, – Мин устало вздыхает и трет пальцами глаза – бессонная ночь все-таки дает о себе знать тупой болью в висках. Он переводит взгляд на Чонгука и невольно усмехается, вспоминая реакцию Тэхёна, который был на удивление настырным в своем желании пойти с ними. Хорошо, что все-таки они отправились малым составом. Лишь чудом пережитую сегодня бойню ему хотелось забыть как страшный сон.