Оборотень СИ

Ожидание

Тепло, мягко и уютно – нежусь под одеялом. Хлопок приятно щекочет кожу, не давая спать. Солнечные зайчики прыгают в закрытые глаза, рисуя красные, неровные узоры.

- Ммм… - тяну руки, потягиваясь.

- Эмили?! – тревожный голос мамы. – Полдень! Сколько можно спать?!

Открываю глаза и не могу понять, чего так орать-то? Смотрю на неё, молчу, а сама понять не могу, как я оказалась у себя в комнате? Я вроде засыпала в лесу, в объятьях Робэрто.

- Окна нараспашку! – нервно начинает захлопывать.

- Ночью душно было, - тихо шепчу.

Робэрто принес меня домой и уложил в постель? Через окно? Надеюсь, никто из соседей не видел этой картины – Робэрто, как обезьяна, скачет по крышам со мною на руках! Или, может, я сзади на горбу, в спящем состоянии?

- Чего смешного? – мама сбивает с глупых мыслей.

- Да так, просто, - не могу стиснуть губы, чтоб не раздражать её.

- И долго ты ещё будешь валяться? – недовольно вздергивает правую бровь.

- Дай мне десять минут, - понимаю, что от неё не отвязаться. – Умоюсь и спущусь! – чувствую, что я голая под одеялом.

Встала бы при ней, да потом начнется куча вопросов. Не поймана с поличным, а презрительных взглядов не избежать.

- Я буду на кухне, - закатила недовольно глаза и вышла.

Лениво потягиваюсь, так не хочется вставать. Мне бы ещё поваляться, а лучше в объятьях Робэрто. Робэрто - сердце замирает от одного звучания. Так непривычно звать его по имени, наверно, потому, что слишком долго его не знала, но думаю, теперь всё изменится.

Откидываю одеяло, пора подниматься. Встаю, кряхтя, как инвалид, выпрямиться трудно. Мышцы живота болят, ноги не держат от слабости. Не смотря на состояние не стояния, улыбаюсь от приятных воспоминаний. Приятная дрожь бежит по телу от одной мысли, что было ночью.

Оглядываюсь по сторонам, а где мой сарафанчик? Что-то не наблюдаю его нигде! Наверно, остался в лесу! А может… Ах, лучше не включать больную фантазию, пока от счастья с ума не сошла!

Накидываю домашний халатик и плетусь в ванную. Сразу лезу под теплый душ и начинаю вымывать все, что осталось во мне – липкое, скользкое, с кровеносным оттенком – неприятное вещество.