Оборотень СИ

Главное Не Усни

— Думаю это не обязательно, Мистер Браун! — нервно дернулись жевалки на лице Джексона.

— А как по мне так самое то! — папа продолжает держать его на мушке. — Как же я сразу не догадался, кто такой доктор Ливертон?! Нужно было еще два года назад выбить тебе мозги, когда только переступил порог моего дома! — выливает наболевшее двухлетней давности. Сама бы рада была высказать многое, но не в такой ситуации, где Джексон под прицелом.

— Так вы же сами позвонили и вызвали бригаду психиатрии, — говорит спокойно, смотря папе в глаза. Грудь медленно вздымается и так же медленно опускается — Джексон нервничает, хотя всем видом пытается не показывать этого.

— Да кто же знал, что вы с братом таким низким способом атакуете беззащитного ребенка?! — со злости ткнул дулом в грудь Джексону. Наверно тут я понимаю своего отца, его боль, обиду и злость за меня. Случись такое с моими детьми, я не представляю, чтобы сделала я? — До чего же додумались два взрослых мужика! Был же заключен союз! С кровопролитием было покончено! Звери! Разве вы умеете держать слово?! Живете только своими амбициями и инстинктами! Решили поиздеваться, добить до конца мой род! Так кто теперь здесь жестокий?

— Мистер Браун, я понимаю вашу злость, но это тут совершенно не причем! — Джексон резво схватил за дуло папиной винтовки и поднял вверх.

Папа мгновенно нажал на курок — выстрел. В ушах звон и перед глазами беззвучное кино. Посыпалась штукатурка, белым градом им на голову. Джексон выдернул из рук отца оружие, разрядил и грубо всучил обратно ему в руки. Непонятные, ощущение в голове, тошнота поднимается. Паника охватила, хочется кричать и плакать. Пытаюсь держаться спокойной, но такое чувство, что это конец всему. Голоса где-то далеко, хотя стоят в шаге от меня. О чём-то спорят, мама пытается удержать отца, чтоб тот близко не подходил к Джексону — они его боятся.

— Прекратите же, — с трудом выговариваю. — Свои разногласия решите потом! Пап! — перекрикиваю всех. — У них мои дети! — с болью вырывается из груди.

— Эм, — тихо шепнул Джексон. — Чтобы не случилось, детей никто не лишит матери!

— Нет никаких детей! — процедил отец сквозь зубы. — Волки больше не переступят порог этого дома! — перевел безумные глаза на меня.

— Пап, — холодок бежит по телу от сказанного. — Это же мои девочки, твои внучки, — чуть ли не плачу. Разве так можно, это же дети? Мои дети! Как он может так говорить?