И вышел, видимо, чтобы тоже переодеться. А я порылась в холодильнике, нашла холодную буженину, сыр и огурец и сделала сытные бутерброды. Кофе не стала
ставить, потому что меня сразу вывернет наизнанку. Как-нибудь его отвлеку. С тоской посмотрела на чашку зеленого чая. Неужели мне придется его пить больше 6
месяцев? Искренне не понимала, как меня могло отвернуть от любимого крепкого напитка, без которого раньше не могла!
И уже доедала свой завтрак, когда на кухню спустился Егор. В шортах и футболке, а в руках мой телефон. А когда я посмотрела ему в глаза, то увидела там черную ярость...
-Долго вчера с Никулиным общалась?
И он поднимает вверх мой старенький слайдер.
-Ты снова рылся в моем телефоне?
Просто не верю, что он мог так поступить.
-Договаривалась о встрече за моей спиной?
Рычит он, размахивается и кидает мой телефончик в стену. С такой силой, что осколки разлетаются по всей кухне. И от него не остается ничего.
-Ты с ума сошел? Кричу, вскакивая с места.
-Какое право имеешь?
А Егор после этой фразы бросается на меня и трясет, как тряпичную куклу.
-Ты специально пользовалась этим динозавром? Достать меня пыталась, так тебе это удалось! Теперь я тебя ненавижу т/и! Но ты молодец... - Шепчет он мне почти
в губы.
-Я думал, что за эти месяцы у тебя откроются глаза, но глубоко ошибался! Ты все так же слепа! А у меня больше нет на тебя ни терпения, ни желания. И боюсь, что если пробуду с тобой вместе еще хоть чуть-чуть, то и от меня останется лишь выжженная пустая оболочка. Так что прощай, тебя отвезет домой мой охранник!
И он отшвыривает меня от себя так брезгливо, будто я чем-то неизлечимым больна! И ведь он почти прав, только еще не знает...
Губы немеют от несправедливости упреков, а слезы уже катятся из глаз. И я понимаю, что моя жизнь разбита на такие частички, что уже не собрать никогда. Как жалкие останки моего телефона на полу...
Я хочу сказать как жестоко он ошибается, но почему-то не могу. И пока он тащит меня наверх, собирать сумку, я вырываюсь и кричу совсем не то что хотела.
-Хватит! Я сама! Шлюх своих будешь вышвыривать, я уйду сама!
И с рыданием отхожу, выставив руки. Хватаю со стула одежду и запираюсь в ванной. Слышу, как
что-то вдребезги бьётся в спальне, но это меня уже не волнует. Закрываю рот ладонью, чтобы не завыть в голос, но только укусив ладонь и почувствовав боль, немного прихожу в себя.
