фильмы для взрослых

глава 31

— Я была права!

Гермиона открыла дверь чуть не с ноги, и котёл Гарри с оглушительным звоном полетел на пол.

Малфой подпрыгнул сначала от громогласного пришествия Грейнджер, потом от пронзительного визга олова, встретившегося с каменным полом.

Из кабинета тут же вылез Слизнорт, вращая глазами.

— Ох, блять, ебучая ручка отвалилась, - раздосадованно сообщил Поттер, поднимая котёл. — Ну что за пизд..

— Гарри!

Гарри вздрогнул и уставился на Слизнорта, выглядывающего из-за двери. Краем глаза он заметил, как пытается не заржать Малфой.

— Простите, сэр, - сказал Поттер, краснея. — И за ручку тоже.

Слизнорт только осуждающе покачал головой.

— Могу я забрать Драко, профессор? - нетерпеливо подпрыгивая, спросила Гермиона.

Гарри недоумевающе уставился на подругу: в смысле "забрать Драко"? Когда это его подруга перестала быть его подругой и начала быть подругой Малфоя?

Профессор взглянул на Малфоя, обнимающего помытый котёл, подумал и кивнул, махнув рукой:

— Конечно, мисс Грейнджер, мистер Поттер справится один.

Как только Слизнорт скрылся за дверью кабинета, Гермиона подскочила к Драко и за локоть поволокла его к выходу, но Гарри не позволил ей утащить своего парня в неизвестном направлении, схватив Малфоя за другую руку. Несчастный Малфой обречённо вздохнул, раздираемый двумя сумасшедшими гриффиндорцами. Он всё ещё держал Слизнортский котёл.

Гарри угрожающе сощурился.

— Вы никуда не пойдете, пока не объясните, что происходит.

О, Гермиону не надо было дважды просить объяснить что-либо: глаза её загорелись - хотя, казалось бы, куда ж ещё больше гореть - и она только открыла рот, но Драко её опередил:

— Грейнджер придумала, как спасти Асторию.

— Нет, - горячо возразила Гермиона. — Мы придумали, мы вдвоём придумали, и теперь надо пойти и обрадовать её, иначе я взорвусь!

Она светилась от счастья, а Поттер изображал кривую улыбку, потому что искренне порадоваться не мог. Драко косился на него настороженно, но Гарри видел, что он рад. Рад, что нашёл способ спасти свою будущую жену. Рад, что Астория не умрёт в тот момент, когда подарит ему ребёнка; что она не оставит его вдовцом, а дитя - сиротой.