Попробуй достать меня со дна

всё хуже и хуже

Думается, что всё правда позади, а эта ломка – единичный случай. Жаль, что это не так. Ведь проходят дни, которые собираются в недели. А ситуация становится всё хуже и хуже.
В самом начале, когда Ви впервые пообещала, что бросит, я думала, что будет парочка истерик, которые мы как-то, да переживём. На деле же прошёл месяц, как мы помирились. Сперва всё было как обычно: тепло, улыбки, поцелуи. Но потом всё снова начало идти по откос. Так называемые истерики, а точнее ломки, бывают всё чаще. На сегодня они могут происходить день через день в абсолютно любой момент.
Первые были достаточно редки. Виола много плакала, но я была рядом, успокаивала её, всегда находив слова. Но потом они стали не нужны, ибо же вообще не помогали. Да и Ви не просто молча плакала. Сначала она говорила, что ей очень тяжело. У меня сразу в горле образовывался ком, не позволяющий ни вздохнуть, ни вымолвить хоть слово. Да и мысли в такие моменты путались, и я совсем не могла сосредоточиться, чтобы хоть что-то придумать. Я хотела и по сей день хочу как-то облегчить такие припадки, но непонятно, как это сделать.
Но это ещё куда ни шло. Ведь потом она начала говорить о желании сорваться в самом прямом смысле этого слова. Просто пойти за закладкой и послать к чертям всё то, что мы пытались выстроить. Но только моего присутствия снова недостаточно. Ведь она всё чаще повторяла: "Я хочу нюхнуть".
С этим желанием почти невозможно бороться. Почему? Именно поэтому.
Это произошло примерно неделю назад. Я готовила ужин, Ви молча за мной наблюдала. В какой-то момент она просто встала и, как я тогда поняла, пошла в туалет. Не уделила этому особого внимания, продолжила готовить и думать. О Ви. Ведь изменилось не только течение ломки, но и сама девушка. Она всё меньше разговаривала, прикасалась ко мне. Это уж очень пугало меня. Я правда надеялась и продолжаю верить, что всё будет хорошо. Вместе счастливы навсегда. Но что-то идёт строго не так. Ведь даже тепло, от которого я стала зависима, как только встретила Виолу, свелось к минимуму. Лишь ночью мы засыпали в объятиях. Именно поэтому сейчас я больше всего любила это время суток.
Качаю головой. Всё наладиться, я уверена. Просто стоит ещё немного подождать. Отключаю плиту, выкладываю порции ужина в тарелки и ставлю их на стол.
– Ви, пошли есть, – кричу прямо с кухни.
В ответ – тишина. Ни шороха, ни хриплого голоса, ни звука открывшейся двери. Хмурюсь, выхожу в коридор. Странно дверь в ванную открыта. Подхожу к ней, заглядываю внутрь. Глаза округлились от увиденного.
Шкаф с зеркалом над раковиной открыт. Рядом на полу сидит Ви, которая судорожно роется в аптечке, читая название и состав каждой коробочки с таблетками.
– Чёрт, где хоть что-нибудь? – ругается темноволосая, словно и не замечая моего присутствия.
– Ви, ты что-то ищешь? – прерываю действия татуированной, которая тут же дёргается.
Её бешенный взгляд начинает сменяться на испуганный и растерянный. Она смотрит на меня, а после оглядывает себя и все разбросанные лекарства. Я взглатываю, понимая, что же искала темноволосая. Хоть что-то, как-то повлияющее на её сознание. Что-то отдалённо похожее на наркотики. Мне хочется от этого зареветь на месте, но я сдерживаюсь, лишь сжимаю кулаки, пытаюсь собраться с мыслями и эмоциями.
Сажусь рядом, собираю все лекарства обратно, пока Ви отодвигается к стенке. Чувствую её взгляд на своей спине. Закончив, убираю аптечку обратно. Потом надо будет её спрятать или вообще большую часть содержимого выбросить, ведь это всё становится реально опасно. Вздыхаю, прикрываю глаза. Сосредоточившись, оборачиваюсь к татуированной, которая обняла свои колени. По её щекам текут слёзы. Опять. Сейчас кажется, что она прямо-таки родилась вместе со слезами и неспособна на простую улыбку. 
– Эй, Ви, всё нормально. Я рядом, не волнуйся, – говорю ставшие заученными слова. Обнимаю мою девочку, поглаживаю по дрожащей спине, пока она пускает слёзы мне в плечо.
– Камилл, разве ты не боишься? – хрипло шепчет Виола, подводя к теме, на которую я даже размышлять не хочу.
– Что именно, Виль? – всё также поглаживаю по голове и спине, пытаясь успокоить.
– Не что, а кого. Меня ты боишься? только честно, прошу, – умоляющим голосом озвучивает просьбу темноволосая, а я замираю. Будто не могу больше дышать, ни то что думать. Молчание затягивается и Ви кажется вот-вот расплачется снова, когда требует: – Камилла, ответь.
И мне приходится отвечать. Вполне себе честно.
– Конечно нет, Виол, ты чего. Почему я должна тебя бояться? Не глупи, всё же в порядке, – на последних словах прикусываю язык. Чёрт. Всё совсем не в порядке. Неизвестно сколько ещё продлиться такое состояние у Ви, а с каждым днем становится всё хуже и хуже. Даже когда думается, что тяжелее некуда, следующий день доказывает обратное. И так уже несколько недель. Я скоро не выдержу. Да, я должна быть сильной, ведь у моей девочки это пока не очень хорошо получается. Мне надо спасти её, достать из этого состояния, с чёртова дна. Но я просто не вывожу. Хочу точно также разреветься до беспамятства, но нельзя. Это ещё больше начнёт ломать татуированную. Этого нельзя допустить. Ни в коем случае.
– Это неправда, не обманывай себя, – бормочет Ви, а у меня сердце ёкает от тона, которым она это произносит. – Ничего не в порядке. Меня ломает каждую, чёрт возьми, секунду, я не вывожу. У меня не получается выбраться с этого дна, ещё и тебя в него тяну за собой. Так может стоит всё закончить? – это предложение меня выводит из себя, и я уже не сдерживаю слёзы, не пытаюсь взглотнуть ком, который растёт уже очень долгое время.
– Что значит закончить? Ви, ты сейчас серьёзно предлагаешь расстаться? Просто взять и бросить тебя? – отстраняюсь, кладу руки на плечи напротив, сжимаю их, создавая оковы для девушки. И мне стыдно за это. Станет, потом. Сейчас мной руководят эмоции. – Виол, неужели ты забыла? Я люблю тебя и не позволю тебе оставаться в этом состоянии. Мы справимся, ясно? Я тебя не оставлю, слышишь? – голос срывается, и я просто начинаю рыдать вслух.
Теперь моя очередь трястись в истерике в то время, пока Ви крепко обнимает меня, целует щёки, виски, лоб, макушку, поглаживает спину, проводит рукой по волосам.
– Прости меня, Камиллочка, прости пожалуйста, – повторяет словно мантру Виолетта. А мне хочется кричать, ударить её, чтобы она прекратила извиняться. Но я просто остаюсь в объятиях, вновь согревающих меня.