快穿之考场妖精/Быстрое путешествие во времени: Фея в экзаменационной комнате

5.6

    Перед своим дядей император Кан Цзин часто был похож на мышь, увидевшую кошку, настолько напуганную, что он даже немного потерял смелость. Другая сторона хотела посмотреть, но он осмелился остановить его, так что ему пришлось послушно отдать его.

    Подчиненный взял альбом у императора Кан Цзина, который дрожал от испуга, и почтительно передал его принцу Инь, который отдыхал в стороне.

    Высокопоставленный князь протянул свою красивую руку и медленно взял альбом.Едва он открыл его, его глаза, которые все еще были распущены, мгновенно изменились.Несомненно, это потому, что первое, что бросилось ему в глаза, была женщина с красивое тело, эротическая сцена переплетения мужских конечностей.

    Быть любимым мужчинами и женщинами и быть популярным – это настоящий экстаз.

    Неудивительно, что когда он впервые вошел в сад, то увидел издалека полное лицо императора. Выяснилось, что дело обстоит именно так: листая фотоальбом, принц Инь смотрел прямо на него своими острыми глазами, заставляя людей дрожать, как просеянную мякину, и почти не мог стоять прямо.

    Однако, каким бы строгим и критическим ни было его видение, он не может отрицать уникальность этой живописной техники: вся картина экстравагантна, ясна и прекрасна, прекрасна, как жемчуг и нефрит. Неудивительно, что мысли императора трепетали, и он не собирался править, он был готов покинуть группу верных и добрых придворных, чтобы подолгу беседовать с группой «людей, понимающих в живописи», чтобы утешить свою сердце для коллекционирования картин.

    Вина, естественно, не в картине, а в человеке, который занимает картину и имеет неправильный ум. Но принц Инь не хотел лезть в чужие дела, Му Ни отказывался лезть на стену один, а другие ни на что не могли ему помочь, бесполезно было говорить, что бесполезно плевать и волноваться, но он был так же безжалостен, как и был, и не хотел быть легкомысленным. Этот мастер, посмевший зазнаться при дворе, сказал холодным голосом: «Сердце ужали, возьми картину»

    . Подчиненный получил приказ, снова почтительно взял альбом, а картину принял на глазах у императора. Уходя, но шаги обратились то на восток, то на запад, из дворцовых ворот, прямо в княжеский особняк, потом в кабинет это было строго, как механизм, и, наконец, поставило его прямо на самое видное место на столе.