Polaroids ; muke (russian translation)

Глава пятая

Прошло две недели, с тех пор, как Майкл последний раз разговаривал со мной. Я начинаю волноваться.

***

Майкл плакал и что-то скрывал от меня.

И я знаю что.

— Люк, - всхлипнул он, задыхаясь, - мне жаль. Я пытался, я-я сделал это.

Нет-нет-нет-нет-нет.

Он закатал рукава на своем свитере. На каждой руке было по три пореза.

Даже если я сейчас так расстроен из-за него, я бы хотел поцеловать его. Поцеловать, чтобы забрать его боль.

— Их только три, но я знаю, ты ненавидишь, когда люди делают подобные вещи. - Он грустно улыбнулся, опустив рукава и закрыв свежие, еще красные порезы. - Они болят, Люк. - Он обхватил рукой другую руку.

И крепко сжал.

Майкл.

Слезы вновь заструились по его лицу. — Я не знаю, я не знаю, почему мне нравится делать это. - Он всхлипнул и ослабил хватку, вздыхая. - Мне жаль, прости. Я думаю, что сейчас ты уйдешь от меня. Пожалуйста, не надо. - Он плакал, вытирая слезы рукавом второй руки.

Зачем ты делаешь это.

— Все так заебало, Люк. Все. - Сказал он, - Калум ненавидит меня, Эштон не собирается разговаривать со мной, а Марта навещает меня каждый день, настаивая на том, чтобы я сходил к психиатру. - Он всхлипнул.

— Она считает, я сошел с ума, Люк. - Произнес Майкл, - все считают, что я сошел с ума... Думаю, и ты тоже.

Нет, все будет в порядке, Майкл. Ты совсем не сумасшедший, если только чуть-чуть. Это не столь плохо, если ты немного того. Пожалуйста, просто...

— Ты думаешь, я сумасшедший, не так ли? - он посмотрел прямо в камеру. Его зеленые глаза пронизывали как иглы, это немного напугало меня.

Нет, конечно нет.

И тогда, — блин, Люк! - прокричал он, вставая. Все его лицо покраснело, его руки сжаты в кулаки и очень сильно трясутся. - Просто ответь мне хоть раз! Разве ты не видишь, как нужен мне?! - Майкл плачет. Майкл плачет. Майкл плачет.

Он плюхнулся на кровать, рыдая навзрыд. Он закрыл лицо ладонями. — Ты нужен мне, ты нужен мне, ты нужен мне.

И Майкл просто произносил эти слова сквозь слезы опять и опять, пока не заснул со слезами на глазах, а его сердце болело так же, как мое.

Самое худшее здесь то, что я абсолютно ничего не могу сделать для него.