Сегодня выпускной /grushhikk///

идиотский Матиз

-- Мы подстрахуем, если что. -- ага подстраховщики нашлись. Как я могу не переживать за брата, если он просто влетит в этот трамплин. Не хочется выглядеть занудно, но при этом страх присутствует. Господи, почему я сестра Парадеевича. Так сложно было родиться в другой семье?

-- Сань, ты влетаешь, до этого в самом начале Гриша поджигает, потом Костя. На одну камеру снимаю я, другую надо поставить в салон.

Я уже вижу, как оплакиваю тело брата и делаю это до конца лета. Вижу эти грустные картинки, мысленно прощаюсь с двумя летними месяцами, которые могли бы пройти как никогда лучше. Вспоминаю все моменты с братом.

Никого из девочек не взяли сюда, но я упрашивала очень долго. Мне хотелось посмотреть на это своими глазами. Это мой брат, в конце концов.

Да уж, кто бы мог подумать. Все же хорошо было, лето хорошо начиналось. А сейчас что? Полная засада с этим трюком. И все даже не ради просмотров, а ради кайфа, ради адреналина.

Вижу, как Влад и Ярик скуривают по сигаретке, и руки так и тянутся попросить у них одну.

-- Пойдешь со мной? -- передо мной появляется Гриша. Он переживает не меньше моего. Руки засунул в карманы, кепка перевёрнута козырьком назад, губы слегка надуты, а глаза бегают из стороны в сторону.

-- Да, конечно.

Просим ребят подождать нас и уходим немного подальше, поворачиваем направо за дом так, чтобы нас никто не увидел. Воробьев достает сигарету. Да что же они все на больное давят.

-- Будешь? -- качаю головой и он отдает мне ту сигарету, которою поджёг. Немного затягиваюсь и отдаю ему обратно.

-- Тебе не страшно?

-- Страшно, но что сделать. Иногда хочется попробовать чего-то и так, чтобы этого хватило на всю жизнь. Такие вещи порой лучше наркотиков. Если ты в здравом уме, как ребята, то ты попробуешь какую-то опасную вещь и больше этого делать не будешь, потом перейдешь на что-то менее травмирующее. С наркотиками так не бывает, очень тяжело потом с них слезть.

-- А как же те люди, которые постоянно занимаются такими вещами, сидят на этом как на дозе.

-- Я ведь говорю, с нормальной психикой. Вот Саша сейчас попробует, ему понравится, но не думаю, что он будет делать подобное ещё раз. Да, они придумают какую-то новую фигню, но это будет менее опасно, это будет что-то новое. И у них есть возможность попробовать это "что-то". У них дофига денег и пусть лучше они вкладываются в это, чем во что-то похуже.

-- Наверное ты прав. Я переживаю что-то, мысли разные в голову лезут, не могу остановить этот поток.

После того, как мы скурили на двоих сигарету, он выкинул окурок и крепко обнял меня. Это были те самые объятия, которые пробирают до мурашек. Я сжала в своих ладонях его бампер и уткнулась носом в плечо. Так хотелось заплакать. Мне никогда не нравились моменты, когда ты не можешь ничего контролировать и приходится надеяться на волю судьбы.

-- Это все так паршиво.

-- Знаю.

Это именно то, чего мне не хватало. Без разницы, что говорят в такие моменты. Для меня самое важное - это какой посыл хочет до тебя донести человек. Я больше обращаю на то, как он относится к тебе во время сложившийся ситуации. И эти объятия мне безумно помогли в тот момент, они рассказали мне о многом.

Мы подошли к ребятам, я обняла Сашу, сказала как сильно его люблю и отправила его в машину.

Все встали по краям, я с замиранием сердца смотрела на то, как Матиз вылетает с трамплина и упирается в землю бампером. Если Саша сейчас перевернется, то мое сердце сделает похожее действие. Машину заносит в яму и из салона выходит мой брат. Очень счастливый. Он выглядел так, как будто одна поездка многое поменяла в его жизни. Все его подбадривают, поздравляют.

Гриша кричит больше всех, он сначала говорит что-то Лёше, потом Сане. А я просто стою и смотрю на все это. Меня начинают обнимать, зачем-то тоже поздравляют. Нахожу Ярика, прячусь в его кофте и начинаю плакать.

Мне казалось, что я сильная, но меня так испугал даже не тот факт, что случись что-то с братом, я бы не пережила. Меня напугал один момент, который на секунду прояснился в моей голове. Будь там Гриша, я бы села с ним в эту машину, чтобы быть вместе и держаться за руки, пока машина совершала бы кульбиты на земле.

Одного я бы его не отпустила.