My Angel

Часть 11

Омежка грустно поедал райские фрукты, которые заставил его съесть папа, утверждая что они придают сил, и с внезапной неожиданностью, заметил что они хрустят на зубах, как лопается виноград при смыкании челюсти, и самое главное что у них абсолютно отсутвовал вкус. В светлых мыслях всплыли те продукты, которые показывал ему Хёнджин, и омежка глубоко вздохнув, подумал, что ему хочется попробовать что-то нового, что-то необычного. И дело было не только в еде.

Ему внезапно захотелось стать человеком.

Из гастрономических мыслей его вывел отец, что без стука вошёл к нему в комнату.
- Феликс, мы можем поговорить ?

- Да, конечно. - ангел отложил миску с фруктами и уселся поудобнее на кровати.

- То, что ты сказал на лекции... это правда? Ты бы бросился в омут с головой к чертям? Ты, сын высших Серафимов, говоришь такое при низших чинах?

- Отец! Это всего лишь моё мнение на эту старую легенду!

Отец подсел рядом, поправляя крылья сына что растрепались после бассейна, и тихо сказал:

- Ты, высшее существо, Феликс! Ты чистый ангел! По всем правилам ты станешь Серафимом. Долог и тернист будет твой путь, но ты должен его пройти! Это твоё будущее.

- Я понял тебя, отец. - грустно кивнул омежка и опустил голову.

Родитель вышел, а Ликс впервые, задумался о том, чего раньше даже в мыслях не было - о своем будущем и об обязанностях Серафима. Высший ангельский чин. Что они делают? Оберегают Бога? Разжигают любовь к нему в сердцах людей? Очищают души грешников? Управляют низшими ангелами?

Ликс встал с кровати, вышел на балкон и расправив свои большие, белоснежные крылья, устремил взгляд вдаль.

" А как же любовь? Чувства ? Чистые чувства? Оберегать любимого? Я бы всё отдал, чтобы хоть на секунду почувствовать то, что чувствовали Витторио и Лучиано! "

Ликс забрался на перила, и взмыл в небо, широко размахивая крыльями. Наверху было холоднее, и прохладный ветерок обдувал грустное лицо омежки, который неустанно порхал в свободном полёте, пытаясь забыться и освежить мысли.

Устало, он спускается к большому водопаду. Опуская ноги в прозрачную воду, Ликс расслабленно выдыхает.
Закрывая глаза он вспоминает мягкие губы на своих, и не сдержавшись проводит по ним пальчиками, смущённо улыбаясь и совсем зардевшись зарывается в свои крылья пунцовым лицом. Хочется снова и снова поглощать дыхание альфы, хочется снова коснуться его обжигающих рук и шеи ... от которой пахло просто потрясающе, там действительно был самый терпкий и яркий запах, такой полюбившейся морозной лилии, где также находилась родинка. Маленькая отметинка неуловимого шарма.

Окунувшись пару раз в воде, омежка бегло сушит крылья и не теряя времени летит к воротам.

Оказавшись в комнате альфы, ангел растерянно осматривается в непроглядной темноте. Тишина, не слышно даже шороха, и только еле слышное, грудное дыхание родного человека заставило омегу улыбнуться.
Тихо пройдя в следующую комнату, Ликс застает своего альфу спящим, небрежно завернутого в толстое одеяло.

Умиленно хмыкнув, Ликс присаживается рядом и невесомо касается лица мужчины. Тот втянув воздух ноздрями, подтягивается и пытаясь перевернуться на другой бок, приоткрывает глаза.

- Ангелочек? Ты пришёл! - альфа придвигается ближе и опускает голову на его колени, крепко обхватывая его поясницу руками, утыкаясь лицом в живот омеги.

- Я тебя разбудил, прости. - раздается трель колокольчиков, на что Джин восхищено улыбается.

- У тебя такой необычный голос, Феликс! Я скучал по нему, по тебе ... тебя так долго не было. Чем ты занимался?

- Я был на лекции у ангела Вона, потом летал к водопаду, там искупался и после пришел к тебе. - омежка зарылся пальчиками в светлые волосы альфы, на что тот блаженно прикрыл глаза и с улыбкой сказал:

- Я уже привык, что ты всегда рядом. Наверное я эгоист, но я бы хотел чтобы ты никогда не улетал, а всегда был со мной. - откровенно исповедуется Джин.

Омега грустно смотрит на своего альфу и вспоминая слова отца, о том что он высший ангел, который не подведёт свой чин, и слова папы о том что скоро он расстанется со своим человеком, на глазах снова набирается непрошеная влажность.

- Я бы тоже, Хёнджин, никогда бы не улетал от тебя.