Песня уже спета | Том Каулитц

Part 12

                     Настоящее
                         Автор
Самое сложно – отказываться от любви.
Особенно когда любовь рядом.
Особенно когда глаза той, которую любишь, наполнены слезами и болью. И надеждой.
Надежда убивает без оружия. Словно змея обматывает шею и начинает душить. Ты задыхаешься, хватаешь воздух посиневшими губами, но все равно веришь, что все измениться. Что все будет хорошо.
Чушь собачья.
С этими мыслями Том мчался по трассе в город. То и дело он оглядывался по сторонам. Вдруг слежка? Ее могли организовать рыжий урод и его дружки. Или враги бати. Но нет, все было чисто.
Оставить Лили было сложно.
В первый раз хотелось кричать и крушить все вокруг. Но его заставили сделать это. Притвориться мертвым. Уехать.
А во второй это стало настоящей пыткой. Только в этот раз Том сделал это по доброй воле. Не мог иначе. Ведь его любовь была в опасности рядом с ним. А она не может пострадать. Она не связана со всем этим дерьмом, в которое втянул его батя.
Он мертв.
Мертвые не должны приходить к тем, кого когда-то любили.
Они не должны оживать – их постараются загнать обратно в могилу.
Том рисковал, назначив Лили встречу. Честно говоря, когда она потеряла сознание, он вообще хотел свалить. Но не смог. Сделал неуверенный шаг, но вернулся, кинул на землю пальто. Взял свою девушку на руки и сел, пытаясь привести ее в чувство. Она была такой беззащитной, что сердце кровью обливалось. И больше всего Тому хотелось защитить ее. Закрыть собой. И разорвать на части любого, кто попытается обидеть ее.
А еще Лили была невероятно красивой. Он не мог оторвать взгляда от ее бледного лица, разглядывая длинные ресницы, ямочки на щеках, чуть приоткрытые пухлые губы, которые и без блеска и помады казались розовыми.
Том гладил ее по волосам, прижимался щекой к ее виску, шептал ее имя, сам этого не замечая. Странно, но от нее пахло также – тонкий и теплый аромат солнца и винограда. Хотелось зарыться носом в ее волосы и вдыхать этот аромат, как раньше. Как год назад, когда все было иначе.
А потом Лили пришла в себя, плакала и кричала – была в настоящем шоке. Том с трудом вынес ее горькие слезы – самому хотелось кричать от боли, но он сдерживался. Старался быть спокойным. Выдержанным. И едва не сошел с ума, целуя любимую.
Это не входило в его планы. Но тело будто действовало само. Тома тянуло к Лили – к ее губам, рукам, тонкой талии. Хотелось обнять ее, прижать к себе и никогда больше не отпускать. И чтобы тот год, которые разделяли их, превратились в пыль.
Они целовались и не могли остановиться. Губы Лили были с привкусом слез. Поэтому и поцелуй был горьким. Но Том не мог оторваться от них – словно сошел с ума. Он дико скучал. Хотел к ней. Каждый день вспоминал.
Девушки у Тома были, однако в каждой из них он пытался найти частичку ее. Ее душу, ее лицо. А когда Том понял, что напрасно, то сдался.
Но уйти все равно пришлось. Том хотел уйти насовсем, снова пропасть, чтобы не причинять его любви боль. Но Лили не позволила. Схватила пистолет и…
Вспоминая, как она прижимала заряженный ствол к своему виску, Том до сих пор испытывал ужас. Он ведь думал, что за этот год перестал бояться. Но нет. Это чувство все еще жило в нем. Только боялся он не за себя, а за нее. Свою девочку, которая так изменилась. Но при этом неуловимо оставалась сама собой.
Ему все-таки пришлось уехать. Но он пообещал Лили, что они встретятся. И сам не знал, почему согласился на это. То ли потому что боялся – вдруг она реально сделает с собой что-нибудь? То ли потому что дико скучал. До дрожи.
Том выбрал людное место – набережная всегда была заполнена народом. Это только кажется, что лучше встречаться в укромных уголках. Но это иллюзия. За год Том понял – там, где много людей, больше шансов затеряться и остаться незамеченным. А там, где людей мало, ты на виду. На прицеле.
К тому же на набережной мало камер – это открытое пространство.
Время до встречи текло медленно. Тому нужно было попасть в казино на территории бывшего аэродрома, но не получалось. Нужно было снова участвовать в гонках – внутрь могли попасть лишь победители или известные гонщики. В прошлый раз он мог победить, но предпочел помочь Лили, которую хотели столкнуть с трассы, чтобы победил какой-то тип. Том не мог поступить иначе – испугался, что Лили может пострадать.
Но для Тома Лили все так же оставалась хрупкой девочкой, которую никто не имел права обидеть. Его любимой. Разве он мог пройти мимо?
Наверное, если Георг или Густав услышали бы это, то угорали, как гиены. И сказали бы, что он, Том, совсем поехавший. А любовь – это для тупых. Том часто мысленно разговаривал с друзьями. Георг и Густав были ему как братья.
Находясь далеко, он порой заходил на их страницы в соцсетях и смотрел фотки с фейкового аккаунта. Хотел знать, как они. Радовался за Густава, у которого с подругой было все серьезно. Выдыхал, когда изредка Георг постил сторис со Скотти – Том боялся, что пса выкинули на улицу или прибили. Но нет. Друг забрал Скотти себе.
Билл, брат Тома потерял себя. Он будто как разделил свою жизнь до и после. Он был отцом своей любимой девочки Сары, с которой в один день все разрушил. Он знал, что ребенок родился. Однако как он там? Как его любимая Сара?
Днями и неделями находясь в квартире Билл уже потерял все надежды на спасение.
Том понимал, что ему снова придется участвовать в гонках, скрывая лицо за шлемом и маской. Только так он попадет в казино и встретится с нужным человеком, к которому послал его отец. И ждал момента. Старался быть осторожным. Не отсвечивать. Только ему не фартануло.
Он собирался встретиться с Лили. Обещал же. Да и его тянуло к ней так, что каждая мышца внутри напрягалась, стоило ему представить ее. Разумеется, он будет осторожен. Сделает все, чтобы не навредить ни себе, ни ей.
Утром пришлось ненадолго выйти из дома, а когда Том вернулся, его уже ждали.
Он почувствовал это в подъезде старого пятиэтажного дома, в котором снимал квартиру. В голове словно сработал датчик, предупреждающей об опасности.
Что-то не так. В подъезде кто-то есть.
Тело напряглось, рука скользнула к пистолету, который Том всегда носил с собой. Надо уходить. Прямо сейчас. И сразу бежать к байку, который припаркован неподалеку. Арендованную тачку можно отмести сразу – она менее манёвренная. На мотоцикле легче затеряться.
Том начал медленно спускаться, стараясь не шуметь. Руки привычно сжимали пистолет, чувствуя его тяжесть и холод. А дыхание стало частым – как и пульс.
Он оказался на первом этаже, когда на него набросились из-за спины и ударили по голове. А когда Том разлепил глаза, чувствуя, как по лицу стекает кровь, то уже находился в какой то квартире, куда его принесли несколько здоровых мужиков. Он лежал на полу в большой комнате со связанными руками. Пистолет отобрали.
– Какая неприятная встреча,–раздался смутно знакомый голос.
Том поднял голову грязно выругался. От ярости, которая холодила тело. И тут же получил по ребрам. Дышать сразу же стало тяжело.
В потрепанном кресле сидел отец Лили, закинув ногу на ногу и насмешливо глядя на парня.
– Так и думал, что ты останешься таким же тупым гопником,–довольным тоном сказал Даниэль, вертя в руке зажигалку в виде пистолета, которую Том оставил в квартире.
– Пошел ты, гнида,–сквозь зубы процедил парень. Снова удар по ребрам – и резкая боль тут же застлала глаза.
– Будь повежливее, сопляк,–хмыкнул Даниэль. – Не то придется тебя проучить. Скажи спасибо, что твоего братца не взял с собой и не разбил ему морду.
С этими словами он встал, подошел к Тому и несколько раз ударил его ногой в живот.
– Это – за твое хамство по отношению ко мне. Это – за то, что бывал в моем доме. А это – за то, что запудрил мозги моей дочери.
– Тебе же на нее плевать,– хрипло рассмеялся Том, терпя побои. Он ни звука не издавал, пока Даниэль бил его. Держался. Страха как такового не было – только ярость. И желание вмазать этому подонку в дорогом костюме. Откуда он вообще только появился?!
Мужчина жестом велел поднять Тома, и его помощники с готовностью сделали это.
– Она из-за тебя сошла с ума, — ответил отец Лили, с презрением рассматривая парня. – Моя милая девочка превратилась в непонятно кого.
С этими словами он ударил Тома по лицу – тот сразу почувствовал вкус крови на губах.
– Лечись, ублюдок! – выкрикнул парень. И снова получил – теперь под дых. Не выдержал и согнулся, глотая воздух окровавленными губами.
– А ты мне скажи, где лечиться?–взял его за шиворот мужчина. – Где лечат так, что мертвых на ноги ставят, а? Или это ваш маленький семейный секрет? Как там твой папаша? В курсе, что Йорга ищут серьезные люди? Когда он «умер», они очень огорчились. И до конца не верили в это. Знаешь, как они обрадуются, когда я приведу им сыночка этого старика? Который жив и здоров. Понимаешь, это я добренький. Интеллигентный. Ударил пару раз – и то, можно сказать, по-отечески. А они с тебя шкуру спустят. И я не шучу. Хотя… – мужчина оскалился. – Мне все равно, что с тобой сделают. Я просто отдам тебя и получу небольшую награду.
– Какая же ты мразь,–выдавил Том. – Был мразью. И ей же остался.
В ответ Даниэль лишь улыбнулся.
– Поосторожнее со словами, выродок. Ребята, упакуйте его в машину, – велел он.
Тому что то вкололи, и он потерял сознание.