Yess & Yes

Глава 7.3

-Сонхюн искал тебя, ты его видел?
   При входе в учреждение директор спросил меня об этом вместо того, чтобы наказать палками за опоздание на комендантский час. Я медленно кивнул головой.
   Кан Сонхюн был старшеклассником в детском доме Дансон, к которому я принадлежу, а компания "Ильян Индастриз" в которой Кан Сонхюн работал на низшей должности, была спонсором детского дома Дансон. "Ильян Индастриз", казалось, была торговой компанией, но неофициально перевозила нелегальные товары.
   Таким образом, эксплуатация Кан Сонхюна, правда Кан Вуджуна и многое другое были созданы по молчаливому согласию каждого. Во всяком случае, избежать этого было невозможно.
   Конечно, директор с самого начала не был согласен с этой системой. Появление подземелий оставило многих детей без места, куда можно было бы пойти, а бюджет, выделяемый детскому дому, был абсурдно мал. Без спонсорской поддержки это было безнадежно.
   Кан Сонхюн тоже не был таким с самого начала. Около трех лет назад даже тогда у него все еще была привычка к насилию, но иногда он приносил нам еду и натягивал одеяло нам на головы, когда мы спали.
   В тот день, когда защита детского дома закончилась, когда ему исполнилось восемнадцать, Кан Сонхюн намеревался раздобыть немного денег и ждал, сказав, что задаст им трепку, если его настоящие родители придут его искать.
   Однако единственным человеком, который пришел его искать, был старшеклассник из детского дома Дансон, который работал низшим работником в "Илян Индастриз", и Кан Сонхюн последовал за ними.
- Ладно, поторопись помыть посуду и присмотри за уборкой детей. Они молоды, поэтому у них неуклюжие руки.
   Я кивнул головой. Я пропустил ужин, так что даже если бы я не получил разданную еду, мне все равно пришлось бы мыть посуду.
   Я пошел прямо на кухню, чтобы закончить мыть посуду вместе с работниксми из столовой. Встряхнув руками, чтобы избавиться от воды, я вернулся внутрь и обнаружил, что дети старательно моют лестницы и полы тряпкой. Я взял таз с использованными тряпками и пошел в подсобное помещение. Я закатал рукава своей униформы и принялся за стирку.
   Рождество было самым оживленным временем года для приюта. Внутренне мы назвали это пиковым сезоном, потому что это был самый посещаемый день в году спонсорами и работниками сферы обслуживания. Мы должны были убедиться, что место было безупречно чистым, и подготовиться к праздничному представлению.
   К 9 часам вечера мы закончили уборку. У нас было около часа свободного времени до отбоя в 10 часов. В классе было тихо, потому что, если бы вы заговорили, учитель позвал бы вас на улицу. Дети делали свои школьные задания, читали книги, смотрели телевизор или рисовали картинки. В основном я неподвижно лежал в постели.
   Когда меня попросили написать, каким было мое хобби в приюте, я не мог написать "лежать", поэтому написал "смотреть документальные фильмы". Конечно, конкуренция за то, чтобы занять канал на телевидении, была жесткой, так что я посмотрел всего несколько. Лежа на двухъярусной кровати, покрытый граффити желтый потолок был так близко, что я мог дотронуться до него рукой, я думал о сценах из документальных фильмов о природе, которые я смотрел в прошлом.
   Раньше я смотрел документальные фильмы о космосе или океане, но больше всего в эти дни я смотрел "Реки Кореи". Это был документальный фильм о четырех сезонах рек в Корее, снятый днем и ночью. Независимо от того, сколько раз я прокручивал это в своей голове, как луч проектора на белом потолке, больше всего мне нравилась река Кенсам зимней ночью.
   В реке было немного холодновато, но я все равно привык к холоду. Ощущение парения без места, на которое можно было бы опереться, ничем не отличалось бы от нынешнего.
   В 10 часов вечера свет массово погас, когда из динамика, висящего в верхней части комнаты, зазвучала благодарственная молитва. Вскоре после этого комната наполнилась звуками ровного дыхания других детей, негромкого похрапывания и скрежета зубов.
   Было немного одиноко быть единственным бодрствующим, в то время как все остальные крепко спали. Конечно, были и другие неспящие дети, но даже если бы мы были в одной комнате, мы не смогли бы утешить друг друга.
   Поэтому я подумал о переведенном студенте. Теперь это было похоже на ритуал перед сном.
   В эти дни в классе было много разговоров о Рождестве. Дети не называли Рождество пиковым сезоном. Для них Рождество не было днем, когда они могли бы заработать много денег, это был просто веселый день сам по себе.
   На прошлой неделе он купил три набора рождественских печатей, которые больше никто не покупал. Дети дразнили его, спрашивая, не является ли он послом по борьбе с туберкулезом, когда увидели, как он покупает "котиков", хотя он жаловался, что у него не хватает карманных денег на оплату компьютернного зала.
    Он сказал, что коллекционирование рождественских котиков было его хобби. Он сказал, что использовал один, хранил один и сохранил еще один, поэтому Ланге захотел узнать, в чем разница между хранением и сохранением, но я был разочарован тем, что никто не спросил.
   Другие дети, казалось, втайне гадали, кому он собирается написать открытку с рождественскими котиками, но мне это было неинтересно. Это все равно был бы не я, так что я не мог слушать.
   Он сказал, что его рождественским желанием было стать дьяконом.    Единственным дьяконом, которого я знал, был спонсор нашего учреждения, дьякон Квон, так что на мгновение я подумал, что он христианин. Но по мере того, как я прислушивался к разговорам детей, я понял, что дьякон - это тот, кто воспитывает кошку.
   Для того, чтобы желание завести кошку было желанием более экстравагантным, чем желание проявить себя в качестве охотника для кого-то вроде меня. Вы можете зарабатывать деньги, если проявите себя как охотник, но где, черт возьми, вы найдете применение бездомной кошке, которая даже не была монстром?
   Я не мог этого понять, поэтому время, которое я проводил, наблюдая за ним, становилось все длиннее и настойчивее. Из всех людей, которых я знал, у него, казалось, было меньше всего чувства жизни, поэтому я продолжал смотреть на него.
   Было немного неверно называть его "знакомым", когда мы обменялись всего несколькими словами. Но я просто назвал его так. Я надеюсь, он сможет простить меня за то, что я односторонне назвал его так.
   Самым важным в этом заведении было количество людей. Количество руководителей было самым важным, потому что от этого зависел фонд поддержки. Поэтому, несмотря на то, что мы значительно превысили наши возможности, было сказано, что с этим ничего нельзя поделать, и мы продолжали принимать детей потоками.
   Но в то время как число детей продолжало увеличиваться, количество еды, одежды и предметов первой необходимости уменьшалось. Поэтому внутри учреждения даже дети намного младше меня говорили, что хотели бы, чтобы у них было больше денег и что они хотели бы жить, не беспокоясь о деньгах. Они произнесли такие слова.
   Когда Кан Сонхюн попал в автомобильную аварию, он с гордостью посоветовал нам, как вытянуть больше денег из другой стороны и как совершить наезд и скрыться и не быть пойманным.   Интенсивность, вероятно, скоро возрастет. Как Кан Вуджун.
   Среди неофициально перевозимых предметов Илян Индастриз, на которых я, вероятно, буду работать в будущем, были органы. Было много пожилых людей, которые назначали цену людям, основываясь на их почках, крови, глазных яблоках и т.д.
   Подростки без родителей и без определенного места жительства были первыми жертвами преступлений, связанных с извлечением органов, поэтому я мог быть покупателем, но я также мог быть продавцом в любое время. Я хотел умереть, не имея возможности ничего продать, потому что мысль о том, что цена денег устанавливается даже на внутриности моего тела, вызывала у меня мурашки по коже.
   Отсутствие работы в Илян Индасриз  этого не изменит. У меня даже был хен, с которым я сейчас потерял связь, который устроился на работу в устойчивый малый бизнес.   Я хотел быть похожим на этого хена.    Итак, впервые я набрался смелости рассказать ему о своих проблемах. Этот добрый хен похлопал меня по плечу и в конце концов утешил.
   …...Это потому, что ты все еще молод. Когда я был моложе, я тоже думал, что не стану этого делать. Но с этим ничего не поделаешь… когда ты становишься старше,  единственное, что у тебя остается, - это деньги, особенно для таких парней, как мы, которые нигде не могут пристроиться. Хотя деньги не могут купить вам счастья, они могут уберечь вас от несчастья...
   Даже самый успешный хен в учреждении был таким, но не было никакой гарантии, что я не буду так жить. Нет, я буду так жить. Как бы то ни было, я не заглядывал в будущее с нетерпением, потому что оно могло стать только хуже. Иногда бывали хорошие дни, но, в конце концов, это была просто лестница вниз.
   Раньше я хотел быть охотником. Если бы мне очень повезло, я мог бы проявить себя как охотник низкого ранга, но тогда я застрял бы в подземелье, занимаясь тем, чем было мое призвание: воровством.
   Каждый раз, когда я смутно думал о далеком будущем, у меня сжималось сердце. Я стукнул себя кулаком по солнечному сплетению, чувствуя, что у меня несварение, хотя я ничего не ел. По прошествии некоторого времени, казалось, стало лучше.
   Мои внутренности ощущались так, словно их замораживали и размораживали сотни раз, они гнили и разлагались. Иначе здесь не было бы такой вони.
   Хотел бы я, чтобы от меня пахло чем-то другим, кроме зловония… Как роза, например…