Когда Зацветёт Шафран

Часть 11

Громко смеясь с нескольких глупых шуток альфы, Ликс осушает очередную стопку, запихивает в себя кимчхи, и кривит лицо от кисло-острой закуски.

- Я же говорил тебе понравится! - смеётся тот.

- Мне не нравится, просто уже всё равно. - машет рукой омега, и смотрит на книгу. - Мой отец знает больше десяти языков. Он лично возил меня по всем странам, чтобы я имел разговорную практику. А дома со мной занимались носители языка. - грустно произнёс омега, и выдохнул, - Скорее бы они уже договорились. Хочу домой. В горячую ванную. - забываясь, мечтательно говорит Ликс.

- Тут есть ванна. Если хочешь... - заплетающимся языком говорит Хван.

- Ты с ума сошел. - констатирует омега, - Ни-за-что! - с паузами говорит после, грозя маленьким пальчиком. - Сам мойся тут. А я дождусь дома.

- А если это будет не скоро? Тебе сейчас нужно освежиться, тебя развезло. - говорит Джин прищурившись одним глазом.

Омега громко икнув, приложил ладонь ко рту.
- Вот дерьмо! Ты меня вчера напоил, и сегодня тоже. Как у тебя это получается? - говорит Ликс и встаёт со стула. - Давай показывай где тут ванная, но мне нужна сменная одежда.

- Я сам не знаю, пойдем вместе.

Шатаясь он подходит к омеге, и небрежно хватая его за талию, они хихикают, словно закадычные друзья, и идут на поиски нужной комнаты.

Затеряться в однушке было сложно, поэтому они быстро находят ванную и Хван, заводя туда омегу, указывает на полку, с аккуратно сложенными полотенцами.
- Полотенце вот. А что накинуть, я сейчас найду.

Ликс сонно кивает, и выталкивает альфу за дверь. Тот посмеиваясь, направляется на поиски сменной одежды, находит большой шкаф в спальне и начинает в нём рыться, но вдруг, резко останавливается и поворачивая голову, обводит взглядом комнату. Интерьер был скромным, но довольно уютным. На стене висела небольшая плазма, а напротив неё большая двуспальная кровать, с вульгарно красной, светодиодной подсветкой по низу, из-за чего казалось что ложе парит в воздухе. Всё выглядело не плохо, кроме одного - кровать была только одна. Хван принялся думать куда бы ему примоститься, не спать же им на одной кровати, но облазив всё, он не нашёл даже матраса.

Шум воды отвлекает его от раздумий, и он выхватывая с полки первую вещь, разворачивает её. Ею оказывается махровый халат, пах он синькой, это говорило, что вещь была в прачечной, что уже радовало, зная этого холеного. Закидывая халат на плечо, он возвращается в ванную, и замирает от вида, в приоткрытой двери.

В тусклом освещении маленькой комнаты, медленно лишало себя одежды хрупкое тельце. Подтянутая фигурка с белоснежной, полупрозрачной кожей, была будто отточена лучшими скульптурами мира. Худоба, что обычно отталкивала в омегах, сейчас, заставляла жадно любоваться и без преувеличения завораживала.

Может быть антуражем послужили дорогие кружевные брифы, что были на омеге, благородного темно бардового цвета, которые альфа видел лишь в омежьих журналах, он не был до конца уверен, но глаза было трудно оторвать. С первого взгляда ему показалось что тот не в его вкусе, но сейчас пришел к выводу что присмотреться ему всё же стоило.

Горячая вода что шла сильным напором из лейки душа, заполнила паром ванную, в тумане которого, похищенный, смотрелся ещё великолепнее. Когда с сочных ягодиц спали кружева, альфа чуть не сошел с ума от вида такой сладкой, ухоженной попки. Хрупкая спина, с острыми плечами, тонюсенькая талия, упругие половинки, уходили в стройные бедра, весь свитый из нежности, мягкости, что делало его чем то сверхъестественным, бесплотным.

Феромон омеги, что заполнил душную комнатку обвалакивал и кружил голову. Насыщенные нотки шафрана пропитали всё вокруг, застлали мозги сладко-острым дурманом, забористей отборной дури, которой он приторговывал в районе гетто по малолетке. Манящий, с пикантной горчинкой, обещал ему, как минимум, самый лучший секс в его жизни, а как максимум, ни с чем не сравнимый кайф.

Феликс вошёл в кабинку, и горячая вода побежала по сказочному телу. Его локти были сведены на груди, лицо, на котором были крохотные ладошки, устремлено навстречу воде, а задница оттопырена назад. В пьяную голову Хвана, подкралась мысль, что сейчас бы он трахнул его так сильно, что крики услышал бы весь японский райончик Пусана, в котором они находились.