Он успевает поймать мою руку за запястье в сантиметре от лица. Улыбка становится хищной.
Нам:Не притворяешься, значит.
Рывок, и я едва не падаю на него. Успеваю выставить руку и упереться ему в грудь, ощутив под ладонью каменные мышцы. У меня пропадает голос — я даже не могу возмутиться от обиды, шока и страха. Наверное, поэтому Намджун,прожигая меня глазами-угольками, нагло, хозяйским жестом проводит по талии вверх, едва не задевая грудь.
Нам:Это был ответ “нет”?
Он снова усмехается.
Т.И:Никогда.
Выдавливаю я. В горле будто ворочается колючий и ядовитый дикобраз — слова становится произносить сложно и больно.
Т.И:Я не продаюсь. Особенно таким мерзким людям, как вы. Которые считают, что им все дозволено. Даже если бы вы пригрозили меня убить, я бы никогда не позволила вам притронуться к себе. Даже если бы вы были последним мужчиной на земле! Отпустите!
Намджун сощуривает насмешливо глаза и встает. Он выпрямляется передо мной, и я, сглотнув, стараюсь смотреть не на его торс без футболки, а выше. Я слишком мелкая по сравнению с ним, и у меня тут же затекает шея.
Мне, похоже, конец, но, по крайней мере, я умру, сохранив остатки достоинства.
Ладонь НамДжуна по-прежнему сжимает мне ребра под грудью, и, скорее всего, он чувствует, как испуганно колотится у меня сердце.
Нам:Уверена?
Т.И:Да!
Выкрикиваю я ему в лицо, наблюдая, как в черных глазах вспыхивает что-то дикое. Он неожиданно сгребает меня за шкирку, так, что ткань платья больно врезается везде, стягивает грудь, а воротник царапает горло.
Нам:Проверим.
Произносит он, и я покрываюсь мурашками. Он тащит меня прочь из детской, подталкивая вперед. Мы спускаемся по лестнице, и у меня мелькает надежда, что он меня просто вышвырнет на улицу, на произвол судьбы. Плевать. Я побегу от него и в ночь, и в дождь, и в град, и даже если в каждом доме на моем пути будет сидеть снайпер.
Но, к сожалению, он затаскивает меня в комнату, похожую на кабинет для работы. На столе, где лежит ноутбук, я замечаю поблескивающий пистолет, и с шумом втягиваю воздух в легкие. Он обжигает, по позвоночнику пробегает волна паники, когда Намджун берет этот пистолет и в следующую секунду в мою челюсть упирается холодная сталь оружия.
Нам:Повтори, что сказала наверху.
Спокойно предлагает Намджун. Я боюсь даже вздохнуть лишний раз, будто бы пистолет — это кровожадное существо, которое чувствует страх и может выстрелить, если я начну слишком много дергаться.
Нам:Ну? Произнеси это еще раз. Или давай раздевайся.
Т.И:Не надо…
Только и могу произнести я.
Нам:Считаю до трех. Три секунды тебе, чтобы решить все.
Он произносит это с таким видом, будто ему действительно плевать, и его палец даже не дрогнет, делая выстрел. Будто бы я — забавный эксперимент, который можно легко пустить в расход.
Нам:Раз. Два…
Я закрываю глаза.
Т.И:Ладно.
Шепчу я, прежде чем он сказал бы “три”.
Т.И:Только уберите оружие.
Я сильно погорячилась там, наверху, и сейчас, когда угроза была реальной, жизнь мне казалась ценнее, чем честь и достоинство. В общем, я проиграла. Я такой же червяк, как и мой муж. Мы достойны друг друга. Один продал свою жену ради своего спасения, а вторая готова спать с тираном, лишь бы сохранить себе жизнь.
Шок и осознание собственной никчемности обрушиваются на меня, как холодный и склизкий водопад чего-то мерзкого. Даже во рту становится противно и хочется уползти куда-нибудь подальше, чтобы переосознать свою жизнь.
Нам:Коза!
Внезапно насмешливо припечатывает Намджун .
Нам:И что ты, под любого бы так легла? Под моих врагов, например? Разболтала бы все, что видела в этом доме? Все, что слышала про меня?
Т.И:Не знаю.
Всхлипываю я. Как я могу теперь утверждать, что нет, я буду до последнего сохранять молчание? Это сейчас я скажу “нет, что вы!”, а на деле?
Холод перестает жечь подбородок, и Намджун со стуком кладет пистолет обратно на стол, а потом сжимает мое заплаканное лицо ладонями.
Нам:Глаза открой.
Я послушно открываю глаза и смотрю на него. Ослушаться этот приказ даже не приходит в голову.
Что? Намджун не выглядит злым или взбешенным. Он смотрит на меня с легкой усмешкой во взгляде, будто бы просто выиграл несерьезный спор.
Нам:Что, страшно?
С иронией в голосе произносит он, и стирает большим пальцем слезу с моего лица, которая медленно катилась вниз. Так заботливо, будто бы и не угрожал мне пару минут назад.
Нам:Неподкупная ты моя, говорю один только раз: будешь много знать — из этого дома никогда не уйдешь. Стоит тебе попасть к кому-нибудь в руки — и из тебя вытряхнут все. Молчать ты не сможешь, как мы выяснили. Я говорил тебе не задавать вопросов и слушаться? Ты, бляха, реально считаешь, что мне в кайф похитить какую-то бабу и держать ее тут, как домашнее животное?
Т.И:Зачем тогда?
Этот вопрос вырывается из меня каким-то жалобным стоном, отчего становится еще противнее.
Намджун наклоняется ко мне, и смотрит так, будто хочет меня сожрать взглядом за этот вопрос.
Нам: Потому что твоя кровная тварь-сестра свалила от меня. Оставила ребенка там, где живешь ты. Надеюсь, по случайности. Есть много людей, которые с удовольствием нашли бы ее и выбили все, что ей известно обо мне. И в этот раз они нашли бы вместо нее тебя.
Т.И:Почему вы мне просто это не сказали?
Я сглатываю ком в горле. Зачем было держать меня в неведении, зачем нужен был этот цирк, зачем нужно было устраивать мне унизительную встряску?
Нам:Нехрен тебе это было знать. Считай, я сделал тебе сейчас одолжение. Будешь еще выпендриваться?
Т.И:Не буду.
Мрачно отвечаю я. Что еще мне делать? Я уже полезла один раз на рожон, и мне быстро указали место в пищевой цепочке. Где-то на самом дне.
Т.И:А что будет, если я случайно слишком много узнаю?
Намджун криво усмехается, приподняв бровь.
Нам:Случайно?
Т.И:Абсолютно случайно.
Нам:Останешься тут до самой смерти играть роль моей жены. Хорошо играть, усердно и от души, волчица.
Произносит он, и у меня поднимаются волоски на руках от страха, стоит мне угадать подоплеку его слов. Мне не дадут тогда спать на диване в одиночестве.
Т.И:Я поняла.
Усталость наваливается на меня, как огромный камень на плечи.
Т.И:Я буду молчать, слушаться и никуда не лезть. Постарайтесь, пожалуйста, найти мою сестру быстрее, чтобы это все закончилось.
Намджун отпускает меня, так резко, что я едва не падаю.
Нам:Хватит мне “вы”-кать. Повторяю еще раз.
Т.И:Я могу пойти спать? У меня голова кружится.
Он смотрит на меня молча несколько долгих секунд, сканируя взглядом. Будто пытается залезть под кожу и убедиться, что я действительно не притворяюсь.
Нам:Иди. К себе.
Я разворачиваюсь, и ухожу, как во сне. Сегодня в голове у меня будет крутиться единственная мысль, пока я не засну, чтобы позабыть свой позор — “я буду тише воды и ниже травы. Если кто-то при мне заговорит об Намджуне — я предпочту зажать уши руками, чтобы ничего о нем не слышать. Потому что я не хочу остаться тут до конца жизни на правах домашней собачки”.
Боже. Я очень надеялась, что у меня это получится.
