Когда такси подъезжает к дому Намджуна, начинается проливной дождь.
Т.И:Скажите адрес, откуда мы приехали.
Прошу я таксиста, забирая у него сдачу.
— Девушка, с вами все в порядке?
Он поворачивается и внимательно смотрит на меня.
— Может, в полицию? На вас лица нет.
Т.И:Все в порядке.
Выдавливаю я.
Т.И:Просто скажите адрес. И быстрее.
Я пытаюсь улыбнуться, чтобы таксист не поднял панику. Вряд ли, если я произнесу “вы знаете, жить мне осталось около часа”, этот простой на вид дядька лет пятидесяти, с намечающейся сединой на висках, хоть что-нибудь сможет сделать.
Мужчина, бросив еще раз в мою сторону напряженный взгляд, называет адрес, и в этот момент дверь машины рядом со мной открывается. Я вздрагиваю, когда внутрь заглядывает незнакомый человек, но потом понимаю, что это охрана НамДжуна. Это не Лысый. Какой-то другой мужик. Он поднимает к лицу рацию и коротко произносит:
— Вернулась.
Таксист напряженно смотрит на него, и я его понимаю. И, к сожалению, его ждет очередное потрясение, когда дверь со стороны водителя открывает другой человек и произносит ему коротко и сухо:
— Выходи.
- Чего?
Возмущается таксист.
— Я работаю, вообще-то. Просто ее довез, алё!
Он замолкает, когда видит наставленный на него пистолет и медленно отпускает руль.
— Я понял… ребят, в натуре ничего не делал…
Т.И:Он просто довез меня домой!
Выкрикиваю я, вылезая из машины. Мне не хочется, чтобы бедняга таксист оказался в центре каких-то непонятных криминальных разборок.
Т.И:Не трогайте его!
— Пожалуйста, не переживайте, мы разберемся с этим.
Произносит человек НамДжуна, и жестом указывает на ворота. Ледяной дождь бьет меня по обнаженным плечам и рукам, струйками стекает по лицу. Я делаю шаг, другой, оглядываюсь на таксиста, который нервно переминается с ноги на ногу, и охранник уводит меня. Я слышу лай собаки где-то сбоку, мелькают размыто садовые фонарики… Отдаленно понимаю, что иду я босиком — боже, кеды-то остались в примерочной.
Но мне уже плевать. Пузырек с ядом холодит мне ладонь, и я незаметно запихиваю его в лифчик, отвернувшись. Если я выроню и потеряю его — Намджун мне не поверит. Или, не дай бог, разобью в своей руке…
Наверное, я запомню эту ночь навсегда. Наверное, в память мне врежется громкий, почти оглушительный стук дождя, который пеленой закрывает особняк впереди, и то, как я поднимаюсь по блестящим, мокрым ступенькам, выложенным светлой плиткой. Как я захожу в теплый дом и ахает прислуга, увидев меня. В остальном все будто размывается вокруг, пока мы идем по дому, и мир вокруг вновь приобретает резкость, только когда мой сопровождающий толкает дверь в кабинет Намджуна, снова приглашая меня жестом внутрь.
В этот момент сердце словно падает вниз, а ноги становятся ватными и неподатливыми. Кажется, я потеряла решимость.
Я медленно захожу. За спиной закрывается дверь. Я встречаюсь с горящим и мрачным взглядом Намджуна, который медленно поднимается из-за стола.
Слова, которые я хотела произнести, встают комом где-то в горле. Это может быть последним часом моей жизни — такая мысль словно отравленным кинжалом жалит мне прямо в сердце. Почему я думаю, что Намджун мне поверит? Он может даже не выслушать меня.
Его пальцы смыкаются у меня на горле, заставляя замолкнуть, и он рывком поднимает меня выше.
Нам:Дрянь!
Рычит сквозь зубы он мне в лицо, пока я беспомощно барахтаюсь, царапая его руку. До этого дня я не видела Намджуна злым. Черт, он даже тогда, в лесу не был настолько злым. Сейчас, похоже, он подписал мне приговор.
Нам:Ты меня достала!
Т.И:Выслушайте меня…
Нам:Замолчи.
Каждый слог он выплевывает с душной, темной яростью, которая будто обжигает мне лицо.
Нам:Что за дерьмо на тебе?
Большой палец с силой проводит по разбитой губе, размазывая тональный крем, и я вскрикиваю от боли. В такси я начала наносить тон, но потом остановилась, решив, что это не нужно. Лучше бы я вообще этого не делала. Может, увидев мой плохой видок, Намджун бы был чуть менее злым…
Он опускает взгляд вниз и замолкает. А потом неожиданно нагло запускает руку мне в декольте, и…
Воздух из моих легких вылетает со всхлипом, когда он достает из выреза платья маленький флакончик. Поднимает его на свет, зажав между пальцами и внимательно рассматривает. И когда он медленно переводит взгляд на меня, я понимаю, что он догадался. Догадался, что я не просто так прячу эту дрянь, а значит, она чем-то опасна.
Я забываю, как дышать, и следующие секунды жизни становятся для меня адом. Все, спасения не будет. Он сделал свои выводы, и, судя по его взгляду, уже похоронил меня.
Нам:И что тут у тебя? Снотворное? Яд? Так тряслась передо мной, а теперь пришла травить?
Усмехается внезапно Намджун. Вот только веселья в его глазах я не вижу ни капли. Он разжимает пальцы, и я едва не падаю на пол. Обнимаю себя руками, сжимаясь перед этим монстром.
Нам:Не отвечай, сейчас узнаем. Давай. Куда подлить-то эту дрянь хотела? Неси воду. Сейчас покажешь, как тебя надоумили.
Т.И:Это яд.
Признаюсь я. Смотрю вниз, боясь взглянуть в лицо своему кошмару.
Т.И:Я спрятала его, чтобы ваша охрана не нашла. И чтобы не потерять. Я не собиралась давать его вам….
Я рвано выдыхаю. Намджун молчит, не перебивая. Уверена, что он смотрит на меня сейчас с презрением и недоверием, потому что я слишком поздно призналась. Надо было спрятать флакончик получше, но кто ж знал, что он будет опять заглядывать мне в декольте? Хотя, он делает это уже не впервые.
Т.И:Меня украли.
Я поднимаю, все-таки, глаза и встречаюсь с ним взглядом. Как же это сложно — смотреть на него и говорить. Словно пытаешься болтать с хищником в джунглях, который вот-вот собирается на тебя прыгнуть.
Т.И:А ваш Лысый стоял спиной к кабинке и ничего не заметил. Потом меня увезли в машине, и дали снотворное. Я проснулась в каком-то гараже, мне вкололи яд и сказали, что я должна вас отравить за час, или… умру. А если сделаю, что надо — смогу к ним вернуться и получить противоядие.
Пока я медленно рассказываю это, Намджун смотрит на мою руку. Если он ищет след от иглы — он там есть. Он заметен.
Т.И:Я не собиралась этого делать…я не хочу этого делать.
Я закрываю лицо ладонями, всхлипывая, и чувствую, как слезы льются теплыми дорожками по щекам.
Т.И:Но тогда я умру. Пожалуйста, помогите мне. Вам, наверное, плевать, или вы мне не верите, но мне больше не на кого надеяться. Я не убийца. Вы отец моего племянника. Я просто не могу сделать такое и жить дальше.
Нам:Дура.
Слышу я внезапно усмешку и убираю руки от лица. Намджун смотрит на меня скептически и с жалостью.
Нам:Ты им нафиг не нужна. Никто там тебя не ждет и ничего у них нет. Отправилась бы на тот свет вместе со мной.
Т.И:Что?
Ошарашенно спрашиваю я, не веря своим ушам.
Т.И:Хотите сказать, что я и так и так умру?
Намджун что-то отвечает мне, но я уже плохо воспринимаю реальность — у меня начинается истерика. Я надеялась, что Намджун сможет как-нибудь поймать, найти этих людей и отобрать у них противоядие. Но все это глупости. Меня просто обманули.
Эти секунды или минуты жизни напрочь вылетают у меня из памяти, и опоминаюсь я, когда Намджун крепко прижимает меня к себе, удерживая на месте, и заставляет смотреть ему в глаза. Сейчас меня не пугает то, что мы так близко друг к другу, то, что этот страшный человек фактически обнимает меня, и я с каждым своим вздохом чувствую его огромное и мощное тело, состоящее из одних мышц.
Нам:Успокойся ты, волчица.
Врывается в уши спокойный голос Намджуна. Я стараюсь смотреть ему в глаза, пусть и его взгляд до этого дня пугал меня до мурашек, но это единственное сейчас, что держит меня в сознании.
Нам:Не умрешь ты. Я тебе не разрешаю. Не истери только. Не веришь мне, что ли? Давай выкладывай все, пока я тебя несу к машине. Что говорили, как выглядели.
Он с легкостью поднимает меня на руки, а потом толкает плечом дверь и выходит из комнаты. Этот зверь, которого я так боялась, несет меня на руках, а я прислоняюсь щекой к его груди. Он поверил мне. Да я, в принципе, плохо умею лгать, а он, наверное, понял, что моя истерика была не наигранной. Только толку-то?
Мужчина, который привел меня, молча отправляется за нами.
Т.И:Они сказали, что вы не успеете узнать, чем меня отравили.
Шепчу я.
Т.И:Куда вы меня несете? Это бесполезно.
Нам:Ты им веришь или мне, спрашиваю? Сейчас обратно в тот гараж отправишься. Я тебе что приказал?
Я закрываю глаза и начинаю послушно рассказывать. Это сложно, потому что мне словно приходится пережить все с самого начала, но меня успокаивает одно, пусть это и кажется не совсем нормальным — меня сейчас несет на руках человек страшнее всех тех, кого я сегодня встретила, и я под его защитой. Были бы те люди сильнее — не стали бы наносить удар исподтишка, через жену Намджуна. Значит, они не могут к нему подобраться иначе. Убивать человека за несколько часов до какой-то важной встречи… деловой? Или личной? Кстати, не для этого ли Намджун потребовал, чтобы я выглядела “прилично”, потому что у него что-то намечалось?
Наверное, эти люди были в отчаянии, если решились на такой шаг.
И когда я описываю тех, кого видела в том гараже — Намджун внезапно начинает смеяться. Никогда до этого не слышала, чтобы смеялись настолько издевательски. Я даже вздрагиваю от неожиданности, но вопросов не задаю.
Т.И: Таксиста не трогайте только.
Прошу тихо я.
Т.И:Он просто меня довез, и все. Он хотел позвонить в полицию.
На улице Намджун отпускает меня перед машиной, чтобы открыть дверь. Дождь по-прежнему капает, но уже более слабый и мелкий. Я растерянно рассматриваю людей вокруг. Лысого я нигде не вижу, хотя, он раньше постоянно мелькал возле НамДжуна. Неужели и с ним что-то сделали?
Т.И:А где Лысый?
Спрашиваю я у НамДжуна, когда он кивает на машину, приказывая мне сесть внутрь. На этот вопрос мужчина приподнимает бровь.
Нам:Лысого нет. Садись.
Т.И:Его тоже украли?
Пораженно спрашиваю я.
Нам:Нет.
Т.И:Он мог бы рассказать про…
Нам:Не мог бы.
Усмешка НамДжуна больше похожа на оскал.
Нам:Его больше нет.
Мои глаза становятся круглыми и огромными, как тарелки. Я это чувствую.
Т.И:Он… в каком смысле? Что вы с ним сделали?
Нам:Уволил.
Намджун запихивает меня в машину, и я замолкаю. Уволил? Просто отдал трудовую и помахал ему ручкой? У меня вырывается истерический смешок. Звучало это как-то более мрачно. Но я быстро отвлекаюсь от этих мыслей, потому что из коротких приказов, которые Намджун отдает своим людям, я понимаю, что он ждет еще одно покушение… пока мы едем.
Страшно жить с ним. С этим человеком. Может быть, Мора просто не выдержала вечной опасности, и сбежала, прихватив малыша? Зачем тогда бросила его у дороги? По-прежнему непонятно.
Т.И:Нас могут убить?
Спрашиваю я, сглатывая волнение, когда Намджун садится рядом. Он поворачивает в мою сторону голову и прожигает темным взглядом. Потом неожиданно наклоняется ко мне.
Нам:Не могут. Опять слишком много вопросов?
Т.И:Вы…
Со смешком вырывается у меня.
Т.И:Вы издеваетесь? Я, может, скоро умру. Могли бы и сжалиться, рассказать хоть обо всем. У меня осталось полчаса.
Я бросаю взгляд на время в машине.
Т.И:И эти полчаса я опять буду вынуждена слушать ваше “не лезь, не спрашивай, не твое дело”? Когда у меня начнутся предсмертные судороги, вы скажете что-нибудь вроде “прекрати”? Это не поможет…
Я ойкаю, потому что Намджун сгребает меня и сажает к себе на колени. Кладет мне ладонь на затылок и смотрит мне в глаза, усмехаясь. И снова я испытываю это пугающее и волнующие чувство: этот дьявол слишком часто сегодня касается меня.
Нам:Я сказал, что ты не умрешь. Ты слишком болтливая.
Т.И:Мне страшно. У меня осталось так мало времени… вы не понимаете?
Слезы снова поступают к глазам, когда я думаю, что мне придётся умереть рядом с этой глыбой арктического льда — безучастной и холодной. Что-то твёрдое впивается мне в бедро и я ерзаю, меняя положение. Опускаю на секунду взгляд вниз. Это кобура с оружием. Вот они, атрибуты последних минут моей жизни.
Нам:Ты не о смерти думай.
В голосе Намджуна появляются странные нотки, и я растерянно поднимаю на него глаза.
Нам:А о том, как жить потом будешь.
Т.И:А как я жить буду?
Этот вопрос вырывается удивительно тихо, пока я смотрю, как в чёрных глазах мужчины появляется тьма. Намджун легко сжимает волосы на затылке в кулак, не причиняя боли, и заставляет наклониться ещё ближе к нему. Между нашими лицами остаются считанные миллиметры, и моё сердце панически бьётся, как птичка в клетке. Зачем он это делает? Мы слишком близко.
Я пытаюсь встать, но Намджун хватает меня за бедро, удерживая на месте. А потом внезапно сминает его пальцами, пока я холодею, вспоминая, что блондинистый псих украл мое нижнее белье. А я ведь не сказала Намджуну. Я вообще умолчала, что этот кретин набросился на меня с поцелуями и попытался раздеть. Ткань платья очень тонкая, и через нее Намджун прекрасно чувствует, что на мне ничего нет.
Нам:Что за хрень?
Тихо и убийственно мрачно интересуется он.
Т.И:Я же сказала, что была в примерочной! Не трогайте меня так.
Я чувствую, как сердце начинает выпрыгивать из груди. Нет, я точно не могу признаться ему, что этот псих пытался со мной сделать.
Нам:Без белья?
Т.И:Да! Оно портило весь вид платья. Вы сами видите, какое оно тонкое.
Темные глаза напротив темнеют еще больше. Я нервно сглатываю.
Нам:Вот сейчас ты врешь.
Усмехается нехорошо Намджун.
Нам:Нагло и мне в лицо.
