Вечный шторм (не мой)

24

Пустота.

В голове у Гермионы образовался вакуум. Тело свернулось в позе эмбриона на кровати. Ей не хотелось, чтобы мысли возвращались. Никогда.

Почему её жизнь превратилась в череду потерь?

Когда это началось?

С потери родителей?

Раньше, ещё на войне. Смерть поздоровалась с ней после того, как забрала истерзанную оборотнем Лаванду. Гермиона не протянула руку в ответ, но дама с косой и не ждала взаимности. Она плохо воспитана. Она никогда не спрашивает, хочешь ли ты впускать её в свою жизнь.
Смерть выбивает дверь с ноги.

Казалось, что матрац под весом уже сумел образовать нужную вмятину, которая никогда не станет прежней ровной поверхностью. Гермиона не знала, сколько пролежала вот так, но глаза перестали открываться уже давно. Живот иногда подёргивался от остаточных судорожных всхлипов, но слёз больше не было.

Чувство вины оказалось сильнее боли утраты. Оно разгоралось, как лесной пожар, перекидываясь с одной клеточки тела на другую. И его невозможно потушить — никакие вертолёты и пожарные машины не помогут. Остаётся только ждать, когда всё само затухнет. Но на это могут уйти недели и даже больше.

Если бы я оставила Живоглота в Норе? Если бы я не проводила этот приём? Если бы я не приглашала бывших Пожирателей? Если бы я заперла Живоглота в своей спальне? Если бы внимательнее отнеслась к его самочувствию? Если бы я лучше учила зелья...

Если бы. Если бы. Если бы.

Ничего уже нельзя исправить. Рой поводов для самобичевания продолжал жужжать в голове, вызывая мигрень.

Где-то на задворках сознания слышались голоса и какие-то звуки. Как будто что-то знакомое, но Гермиона не могла сосредоточиться достаточно, чтобы распознать источник шума. Пальцами она медленно провела по покрывалу, следуя за причудливыми узорами, вышитыми шёлковыми нитями. Выглядело так, словно все эти ветви и бутоны переливаются цветами радуги на прямых солнечных лучах. Магия шёлка, не иначе.

— Гермиона! Пожалуйста, хотя бы ответь нам! — размытый шум. — Гермиона!

Она не хотела никого видеть и слышать, но простейшее заглушающее не сработало должным образом из-за дрожи в руках. Всё повторялось в той мерзкой последовательности. Потеря, а затем тонны сочувствия и жалости, которые служат только излишним напоминанием о случившемся. Напоминанием, что тебя есть за что жалеть. Что тебе сделали больно.