Вечный шторм (не мой)

34

     
Люциус смотрел свысока, в его взгляде больше не читалось былого презрения, зато было что-то другое. Таким взглядом смотрят на коров перед убоем.             
Сгусток желчи подкатил к горлу, заставляя Гермиону зажмуриться и мысленно досчитать до десяти. Она выдохнула, поднимаясь с ног и оборачиваясь. Люциус был не один, потому что кто-то втащил её в комнату, и это сделал не он.      

Обернувшись, Гермиона почувствовала ушат ледяной воды, который вылился прямо на неё. Позади стоял Кристофер. Кристофер Салем — парень из школы. Стоял перед ней и наверняка находился в сговоре с Пожирателем смерти, сбежавшим из Азкабана.             

— Что ты... Почему? — она будто отказывалась верить.             

Гермионе хотелось сделать вид — обмануть саму себя, — будто больше всего её шокировало появление Кристофера. Словно это был наибольший удар. Но не Люциус Малфой.             

Потому что Люциус вёл за собой кровавый след, и она заранее знала, к кому он приведёт.             

Она молилась, чтобы её убили раньше, чем она узнает правду.             
— Милая футболка, Гермиона, — Кристофер улыбнулся так же лучезарно, как и обычно, рассматривая широкую изумрудную футболку с эмблемой Слизерина на груди. — Забавно, что Малфою удалось до последнего трахать тебя.             

Никогда.             

Никогда в своей жизни Гермиона не ощущала себя настолько грязной. Даже будучи грязнокровкой в глазах окружающих.             

Ей хотелось впасть в вечное забвение, чтобы всё прошлое стёрлось из памяти, оставив только небытие.             

— Я спросила. Что ты забыл в моём доме? — холодный тон и взгляд исподлобья.             

Слишком много дерьма ей пришлось пройти за прошедший год. Знаете сказку про мальчика, который кричал: «Волки»? Мораль такова, что из-за продолжительной лжи окружающие перестали верить бедняге.             

В случае с Гермионой роль мальчика играла судьба, которая часто кричала: «Это моё финальное испытание. Ты сломаешься. Ты сдашься». Однако испытания всё не прекращались, а Гермиона никогда не была сломлена до конца.             

Поэтому на этот раз в голове было чёткое понимание, что нужно стиснуть челюсти и сжать кулаки, чтобы снова преодолеть трудности, которые могут показаться непосильной ношей.