Чёрная пыль

Часть 4

Счастливые обстоятельства создают друзей, печальные — их испытывают. Антон, честно говоря, не хотел ни того, ни другого, и вообще, клал он хрен псевдособачий и на обстоятельства, и на друзей, которых те создают. Он в Зону пришёл не дружбу заводить — он пришёл её спасать. Граф же в эту схему явно не вписывался и, если это было очередное обстоятельство, которое Зона подкинула Антону от скуки — а делала она, несомненно, всё именно так — он готов был здорово постараться, чтобы поскорее оставить эту графскую историю позади. Пауза затянулась: наверное, уже надо было что-то сказать. Хотя Арсений его не подгонял — терпеливо дожидался ответа, разве что подался немного ближе — или Антону показалось. Он поджал губы, медля ещё секунду, а затем посмотрел в светлые глаза неумолимо и холодно. — Нет, чувак, звиняй, конечно, но я не с тобой. Как пластырь сорвать. — Сам, значит, — произнёс Граф, и это был не вопрос, а утверждение, которое он явно считал абсурдным. — Сам. — И дорогу знаешь? — Арсений поднял бровь, и на этот раз Антон совершенно определённо расслышал подъёбистый тон. Он покосился на Графа, но промолчал. Разумеется, ясно было — им обоим — что дорогу он не знал. А кто вообще её знал — к Святому ручью-то? Ребята из «Эпицентра», может быть, знали, но, судя по всему, это знание им не шибко скрасило погодку. — И каков твой план? — напирал тем временем Арсений. — Идти вдоль Припяти и надеяться, что Ручей тебе на «кис-кис» отзовётся? Так ты на север далеко не пройдёшь в одиночку, там под такую раздачу слонов можно попасть, что тебе и во время Выбросов не снилось. — Слушай, ты дебилоида из меня не делай, — огрызнулся Антон. — План у меня есть, и с севером он никак не связан, только тебя это не касается, я вроде говорил уже. Говорил — когда познакомились. Он опустил глаза на перебинтованную руку: она, как назло, заныла — то ли анестетик начал отпускать, то ли Антон слишком разнервничался. Как тут не разнервничаться — под хитрым, пробирающим до жил взглядом и потоком каверзных — не известно только, с какой стати — вопросов. Лицо Арсения вдруг озарилось от неожиданной догадки: — Я понял. — Чё ты понял? — скептически протянул Антон и напрягся ещё больше. — Ты к «Союзу» намылился. Антон снова замер в ступоре — и тут же мысленно матюкнул себя за неосторожность: зря он сказал про север. Этот чёртов Граф будто видел его насквозь: прищурил свои ярко-голубые глаза, внимательно изучая его реакцию. — Точно. Думаешь, они тебе что-то расскажут. Подтверждать это предположение вслух Малой не стал — обойдётся, суть его графскую за ногу; но и отрицать тоже не кинулся — талантом врать внаглую он никогда не блистал, а выставлять себя полным идиотом не хотелось. Вместо этого Антон решил выбрать тактику агрессивного заговаривания зубов. — Арсений, — твёрдо произнёс он. — Ты немного не то понял. Ты лучше пойми вот что: мы с тобой сейчас расходимся в разные стороны и делаем вид, что никогда друг друга не встречали. Как тебе идея? По-моему, зашибись. — Не надо тебе к «союзникам». — Граф будто пропустил его тираду мимо ушей. — Это ты как врач рекомендуешь? — Как здравомыслящий человек. Может, ты в курсе, у них помощника главаря, Кирюху Децибела, вальнули недавно. Со сталкерами какими-то характерами не сошёлся. Так что они теперь на брата-сталкера очень злы. И им до сиреневой звезды, кто ты такой и куда тебе надо. Разбираться не станут, уж поверь. — Ясно, — с картинным пониманием кивнул Антон. — И ты вместо этого, разумеется, предлагаешь... — То, о чём говорил тебе с самого начала, — подхватил Арсений. — Идём со мной. Я знаю, куда идти. И «Союз» нам точно не по маршруту. — Во-первых, пока ещё нет никаких «нас». А во-вторых, откуда ты знаешь, куда идти? Никто не знает, а ты весь такой из себя вдруг знаешь. — Приблизительно — знаю. Антон хохотнул, вздёрнув брови. — Во-от, уже начинаются эти «приблизительно». А потом окажется, что ты вовсе и не к Ручью и вовсе не Святому хотел попасть, а к какому-нибудь Дьявольскому толчку, и я просто неправильно тебя понял. — Хорош, — отрезал Граф. — Попробую объяснить. Я был у «Союза» ещё в начале лета. Выяснял, спрашивал. Много чего интересного узнал. И не только у них, Шаст, я собрал достаточно информации, чтобы рассчитать примерный маршрут. Времени это отняло до хрена с горкой, а ты сейчас отказываешься совершенно в тупую от всего, что я тебе предлагаю на блюдечке с каёмочкой, и хочешь с нуля сам тыкаться фиг знает куда, как слепой котёнок. — А чего это ты вообще такой добрый? — вскинулся вдруг Антон. — Информация в Зоне стоит денег, это всем известно, а у тебя прям благотворительность выходит. Пиздец какая сомнительная, к слову. — Я, в отличие от тебя, — Граф сделал ударение на последнее слово, — прекрасно вижу все плюсы в том, чтобы обзавестись компаньоном. Вдвоём идти безопаснее. Больше шансов добраться к цели. И только не надо это отрицать. Он говорил спокойно и толково, и в словах его не было слышно фальши, зато рассудительности — хоть отбавляй. И тем больше всё это попахивало каким-то хитроумным разводом — звучало слишком ладно. Да и вообще, спонтанные коллаборации в Зоне — тот ещё алямс-тралямс псевдособачий: Антон сто раз слышал такого рода истории, и чаще всего заканчивались они жмуриками, обчищенными до нитки. — Почему я должен тебе верить? — Ты не должен, — согласился Арсений. — Я просто предлагаю тебе второй, разумный и очень выгодный, вариант. Решение в любом случае за тобой. — Неужели, — бесцветно пробубнил Антон. — По-моему, ты предлагаешь мне ни с хуя довериться какому-то подозрительному типу, с которым я знаком полтора дня, и ввязаться в очень тупорылую авантюру. Откуда мне знать, что ты не поведёшь меня к каким-нибудь, я не знаю, — он взмахнул рукой, — блядь, чернобыльским масонам на жертвоприношение? Хотя речь вышла чувственная, Антон, к собственному удивлению, обнаружил, что отпирался он уже не с прежним энтузиазмом. Граф это, конечно же, просёк. — Слушай, — заговорил он наклонившись ещё ближе и заглянув Антону в глаза, — я не спрашиваю, зачем ты идёшь. Тебе туда надо — мне тоже. Так почему бы не помочь друг другу? Тот не успел ответить: боковым зрением он заметил какое-то движение в глубине трубы. Они обернулись одновременно — странная субстанция, которая чуть не прикончила их час назад, зашевелилась и потекла навстречу. — Блядь! Вылезай, резче! — заорал он, подпихнув Графа к пробоине и схватив свой рюкзак. Аномалия сгустилась и поползла быстрее, расширяясь на глазах и заполняя трубу, как огромная, бешеная волна. Они выскочили наружу и со всех ног рванули от пробоины. Сзади послышался нарастающий дребезжащий гул. — Ложись! — Антон с силой толкнул Графа в спину. Они оба упали; Антон успел накинуть на голову капюшон и рукой прикрыть графскую макушку. Раздался раскатистый, мощный взрыв — труба рванула, окатив их градом воды из речушки вперемешку с камнями и грязью. Затем всё стихло. Антон с трудом разлепил глаза; в ушах звенело. — Арс? — Нормально, — приглушённо отозвался тот. Они медленно подняли головы и оглянулись: трубу разворотило так, будто она по всей длине была щедро напичкана динамитом. В радиусе нескольких метров всё вокруг покрывали переливчатые, полупрозрачные сопли. — Что это за говно? — Не ебу, — брезгливо рассматривая остатки аномалии, ответил Граф, а затем перевёл взгляд на Антона и вскинул брови. — «Арс»? Тот закатил глаза. — Тебе послышалось. Я сказал «Графиня-гусыня». И вообще, почему я уже трижды чуть не сдох с тех пор как встретил тебя? — Кхм, — вкрадчиво кашлянул Арсений. — Спешу напомнить, что если бы ты меня не встретил, то в принципе... — Завали, — угрюмо оборвал его Антон. — Это был риторический вопрос. И, господи, только не говори, что до сих пор благодарностей ждёшь. — Вообще-то, да. Антон вздохнул. Не то чтобы ему сложно было сказать спасибо, но должником он себя точно не чувствовал: помощь в Зоне — дело добровольное. — Вообще-то, помощь в Зоне — дело добровольное. Он начал подниматься и намеренно сильно опёрся на графское плечо так, что Арсений закряхтел. — Хамло, — обиделся он. — И где твои манеры? — Остались за кордоном. — Антон отряхнулся и, вопреки своим словам, подал ему руку, помогая встать. — Сваливаем. Сейчас бандюки на шум прискачут. Или ещё кто похуже. Как по заказу, со стороны оврага, оставшейся позади, донёсся лай — но не псевдособачий, похожий на противный скулёж, а тяжёлый и металлический. Это была стая слепых псов — в неопределённом, наверняка немногочисленном, количестве: эти твари чаще всего шастали по Зоне в одиночку. Что, впрочем, не мешало им бедокурить по полной программе и жестоко нападать на людей. Слепыми они звались, потому что действительно были лишены зрения в привычном понимании этого слова — но вместо зорких глаз у мутантов имелось пси-чутьё, которое работало похлеще всех органов чувств, вместе взятых. Ботаники от подобных сверхспособностей ссались кипятком и наперебой выдвигали теории о механизме действия, а вот для сталкеров в этих собачьих фокусах приятного было мало. К тому же, в отличие от тех же псевдособак, обделённых даже крупицами каких-то умственных способностей, слепые псы были куда хитрее — и оттого опаснее в разы. — Накаркал, — заметил Граф. Антон с сожалением пожал плечами. Затем сталкеры переглянулись — и одновременно сорвались с места, направившись вперёд, к самому пологому склону. Овраг по всему периметру был окружён лесом: путь направо был преграждён речушкой — перейти через неё, конечно, было бы несложно, глубина там не больше, чем по пояс, но мочить одежду почём зря не стоило, да и труба, которая могла бы послужить мостиком, теперь была разворочена в клочья — и уж куда-куда, а к ней возвращаться не хотелось. Сзади подвывало собачьё, автоматически отрезая путь в ту сторону. А с левого склона сталкеры пришли — вернее, скатились, чудом улизнув из-под носа бандитского шабаша, который наверняка до сих пор рыскал в тех краях, охотясь на убийцу бедолаги Кеглина по кличке Кактус. Оставалось драпать прямо — лишь в этой стороне лес казался реже и, судя по ПДА, с которым Малой успел свериться на ходу, должен был вывести к степи. А там — недалеко и до «Союза», и до частного сектора, о котором говорил Кандидат, выбирай — не хочу. Бежать в горку на скоростях и в полной экипировке Антон наловчился ещё на службе, и, хотя с покалеченной рукой двигаться было труднее, он всё равно быстро взбирался вверх — к тому же собаки, не прекращающие подвывать за спиной, добавляли энтузиазма. Граф тоже не отставал — с физической подготовкой у него был полный порядок, это Антон заметил ещё во время стычки с бандитами. Наконец они выбрались на верхушку, нырнули под кроны деревьев — и застыли на месте. Из-за кустов на них смотрели три «Гадюки» и «Калаш». — Привет, цыпочки! Далеко собрались? Пушки на землю, и не рыпайтесь. По голосу Антон узнал в говорившем Барса — главаря той самой бандитской шайки, столкновения с которой сталкеры всё это время так старательно пытались избежать. На этот раз их было четверо: пятый, Кеглин, почил в лесной тиши. Они обступили парней полукругом, гадко ухмыляясь и тряся своими ружбайками. Антон скосил взгляд на Графа: тот быстро посмотрел в ответ и снова обернулся к главному. — Спокойно, шеф, — сказал он и, медленно стащив с плеча «LR-300», на вытянутой руке уронил его в траву. — Только не горячись, окей? Антон нехотя тоже побросал своё оружие — автомат, «БэПэ» и армейский нож — попутно проклиная тот день, когда решил переться в чёртову Зону — а заодно и утро, когда вышел к Ручью, и ночь, когда на свою голову встретил Графа. Обстоятельства, псевдособака их раздери. — Опана! Какие у тебя цацки. — Бандит указал стволом «Калаша» на «Мамины бусы», привязанные к поясу Антона. Остальные мужики восхищённо присвистнули. — Гони сюда. Антон затормозил, прикидывая, каковы шансы, потянувшись к артефакту, выхватить припрятанный в кармашке «Глок» и шмальнуть главарю в морду. Под четырьмя бандитскими прицелами — нулевые. Граф тоже, видимо, растерялся, раз не подавал никаких тайных знаков, поэтому оставалось только одно — делать, что говорят, и стараться тянуть время в надежде, что какое-нибудь решение придёт само собой. — Резче, девочка! А то сам подойду возьму, — прикрикнул главарь, и Антон всё-таки принялся отвязывать «Бусы» — но снять не успел. — Эй, ты, говна кусок. Пукалку опусти, — раздался незнакомый голос. За спиной главаря, словно по заказу мгновенной кармы, возник сталкер. Ствол его «АКМ» уткнулся бандюку прямо в темечко. Тот ошалело крякнул и, побледнев на глазах, «опустил пукалку». Лицо незнакомца Малой не рассмотрел: справа внезапно послышался глухой звук, который ни с чем не спутать — такой звук издаёт тяжёлый приклад крупнокалиберного огнестрельного оружия при соприкосновении с человеческой костью. Один из бандюков рухнул на землю, и Антон увидел второго сталкера, коренастого, симпатичного и хорошо экипированного, — а затем сумел разглядеть на рукаве чёрно-золотую нашивку. «Союз». Оставшиеся бандюки так и обмерли. Пользуясь всеобщим замешательством, Антон мигом подхватил с земли свой «Галиль» и взял одного из шайки на мушку. Граф проделал то же самое, окончательно отобрав у бандитов все шансы на спасение. Первый «союзник», который прижучил главного, наконец выступил из тени: это был светловолосый, слегка хулиганистой внешности парень с кривым, видимо, не раз сломанным носом. — Каналья! Р-раздевайся! — приказал он главарю. — В смысле... Как... — растерянно пролепетал бандюкан. — Членом об наждак! Снимай шмотки, говорю. Броник, куртку, боты, всё снимай. — Мужики, в-вы чё? — Бандит затрясся, как осиновый листик на ветру. — Портки можешь оставить, — вставил второй «союзник». — Не, их тоже снимай. Зачем слепым псам одеждой давиться, правильно? — Правильно, — передумал коренастый и ткнул дулом автомата в макушку другому бандюку. — А ты за батей повторяй. Чё замер, курточку расстёгивай! Все бандиты с совершенно оторопелыми лицами принялись стаскивать с себя одежду. Когда главарь разделся, кривоносый сталкер подпихнул его к краю обрыва. — Всё, шакал обоссанный, свободен. Вкуси единение с природой! На этих словах «союзник» дал мужику душевный поджопник, и бандит с отчаянным воплем покатился в овраг. За ним топориками полетели остальные члены банды, сверкая голыми задницами. Мужику, которого коренастый уложил прикладом, повезло немного больше: его раздевать не стали и скинули вниз прямо так. — Фух. По красоте вышло, — довольным тоном заключил «союзник». Кривоносый угукнул, деловито отряхнул руки и, обернувшись к своему товарищу, произнёс хрипло и очень серьёзно: — А теперь беги домой и скажи маме, что всё в порядке. В долине больше нет бандитов.* Крепыш уставился на приятеля. Ещё секунду они смотрели друг на друга — а потом внезапно заржали. Граф тоже прихрюкнул, и «союзники» наконец обратили на сталкеров внимание. — А вы двое, — вновь заговорил тот, что расправился с главарём, — чем расплачиваться будете-с за помощь? — Натурой, — уверенно заявил Арсений и вдруг широко улыбнулся. — Ну ты и педик, я те давно говорил. Здорово, Граф. — Он по-дружески развёл руки в стороны и тоже разулыбался, обнажив передний ряд зубов с неровным резцом. — Чё это получается, с парнем на романтической прогулке? — Искали, где потрахаться, а тут вы. — Арсений сделал шаг вперёд и по очереди сграбастал «союзников» в объятия. Антон чуть ли не с открытым ртом наблюдал за развернувшейся картиной. — А ты кем будешь, Чебурашкин? — обратился к нему коренастый, задрав голову и глядя на Антона снизу вверх. — Это у тебя так от радиации? — Он, присвистнув, весело оттопырил уши пальцами и хохотнул. Да вашу ж простоквашу, сговорились, что ли. Антон на автомате потёр ладонью ухо и пробурчал: — Малой. — Ладно, не обижайся, Малой, это так, в честь знакомства. Я Витя Щеток. Он добродушно протянул Антону ручищу. Тот мигом оттаял и ответил крепким рукопожатием. — А это Щербак, — «союзник» кивнул на своего задиристого приятеля. — Два «Ща», смекаешь? — Щастливый дуэт. — Дабл «Ща» — всем по щам. — Мы поняли, — с вежливой улыбкой остановил их Граф. Они втроём снова рассмеялись, и Антон почувствовал, что расслабился окончательно. — Куда путь держите? — Да всё туда же, Вить, — коротко ответил Арсений. Щеток кивнул и больше вопросов задавать не стал. — Погнали, выведем вас через чащу, — предложил Щербак. — А дальше сами. — Спасибо, ребят. Выручили, правда, — поблагодарил их Граф. — Ну, ты ж сказал, что натурой отдашь, — подмигнул Щеток. Выпотрошив рюкзаки бандитов и не найдя ничего интереснее консервов, сталкеры выдвинулись в путь. Всю дорогу они делились последними чернобыльскими сплетнями и травили армейские байки; повеселевший Антон тоже вставил свои пять копеек и рассказал историю о том, как они по молодости всем взводом, дождавшись, когда сержант отлучится по нужде, размотали у него в каморке штук пятнадцать рулонов туалетной бумаги и смылись кто куда. Мусору получилось едва ли не до потолка, а сержантский ор потом было слышно на всю воинскую часть. «Союзники» ржали до слёз — Антон рассказывал в красках и лицах. Граф тоже заливался, и Антон с довольной улыбкой поглядывал на него исподтишка, рассматривая выступившие на щеках озорные ямочки. И всё же целиком поддаться общему веселью у Антона не получилось: как-никак рядом, словно счастливое вознаграждение за все пережитые страдания, оказались «союзники» собственной персоной — сталкеры, с которыми Антон мечтал поговорить и которые были его самой большой надеждой во плоти. Он окончательно извёлся, пока они шли через чащу, и, как только в разговоре наступила пауза, Антон тут же ею воспользовался. — Эй, Щербак. Ты Лазаря знаешь? — Лазаря? Знаю, — ответил тот. — Знал, вернее, недолго. Хороший пацан, жил у нас какое-то время, потом ушёл. — С «Эпицентром»? — Ага. — А имя настоящее он случайно не говорил? — Э, Малой. Ты б ещё спросил, какого цвета он труханы носит. Я в такие подробности не вдаюсь, на хрена мне в два раза больше информации запоминать.  — Серёга, — подал голос Щеток.  Антон оглянулся на него, на мгновение изменившись в лице, но тут же взял себя в руки.  — Знакомый твой? — без всякого подвоха спросил «союзник».   — Вроде того, — стараясь не придавать голосу никакого оттенка, сказал Антон. — А долго ещё идти?  — Да уже почти пришли.   Всё это время Граф молча следил за ним — Антон почувствовал его настороженный взгляд с самого начала, но в ответ не смотрел. Плевать. Наверняка докопается ещё потом, но Антону до этих графских расследований уже не было никакого дела.  Сейчас больше ни до чего не было дела.  Лазарь — это он.   Это его Серёжа.   *  Выбравшись к полю, сталкеры ещё раз поблагодарили «союзников» и, тепло попрощавшись, направились к Припяти, в сторону севера.   Правильно Граф говорил: север — заявочка серьёзная. Чем ближе дорога уходила к реактору, тем сильнее фонила радиация — и тем злее становилась Зона, осыпая пространство аномалиями, как семечками на посевной, и порождая такое количество мутантов, что черти в Аду обзавидовались бы. Но пока путь расстилался спокойный — тишь да гладь. Только трава шуршала от редких, тёплых порывов августовского ветра, и кое-где рябили небольшие «Воронки» и «Трамплины».   Почти километр сталкеры прошли молча. Тишина Антона не напрягала — напротив, успокаивала. Наговорились они сегодня на полдороги вперёд.   Но Граф, видимо, так не считал.  — Лазарь — кто-то близкий?  Антон вздрогнул от формулировки. Граф мог спросить что угодно и как угодно, но спросил это — и именно так.  — Служили вместе, — ответил Антон и отвернулся, давая понять, что не хотел продолжать разговор.  Арсений поджал губы, а затем — не то похлопал, не то погладил его по плечу успокаивающе, но, прежде чем Антон успел отреагировать, убрал руку. Малой взглянул на него искоса, но комментировать никак не стал.  Иногда этот Граф делал странные вещи вроде тех же неожиданных хлопков по плечу, или долгих взглядов, или вот вопросы такие, пугающе проницательные, задавал. Всё это напрягало и в то же время вроде бы вписывалось в рамки их отношений — даже нельзя было придраться.   Может, Граф всегда так себя вёл — Антон не знал — но никак не мог к этому привыкнуть.   — А у тебя по всей Зоне связи налажены? — спросил он, чтобы сменить тему. — Начинаю ценить твою компанию.  — Бессовестный потребитель. — Граф закатил глаза, но всё-таки улыбнулся. — Я же рассказывал, что ходил к «Союзу». Вот и познакомились. Теперь-то понял, что я тебе не врал?  — Пока ещё не решил.  — Но мы до сих пор идём вместе.  — Но мы до сих пор идём вместе, — смиренно повторил Антон, даже не пытаясь спорить.  — Слушай, Шаст, — неожиданно серьёзно заговорил Арсений и, остановившись, дёрнул Антона за куртку, чтобы тот тоже притормозил, — я тебя не трону.  Антону показалось, что где-то он уже это слышал.   — Ну а если что — дашь сдачи. Или ты себе не доверяешь?  — Себе я доверяю. А ещё больше доверяю ему. — Антон хлопнул ладонью по «Галилю», который сейчас мирно висел у него на плече. — Так что смотри, Граф. Наебёшь — ёбну.  — Справедливо, — согласился тот.  Антон помолчал, а потом зачем-то добавил:   — Заряженному, как говорится, танку в дуло не смотрят.  Арсений уставился на него, подняв бровь, — и вдруг рассмеялся, легко, открыто, красивым, приятным смехом, и снова — до ямочек на щеках. Антон смотрел на них неосознанно долго, с запозданием ловя проскользнувшую в голове светлую, наивную мысль — разве способен человек с таким смехом обманывать?   Сейчас Антону казалось, что нет.