Чёрная пыль

Часть 11

  Малой проснулся и тут же ощутил тепло, разливающееся по телу откуда-то из области живота. Сон, ласковый и впервые за долгое время спокойный, нехотя выпускал его из своих объятий, и мягкое послевкусие растворялось разочаровывающе быстро. Ещё не до конца стряхнув с себя дрёму, Антон попытался вспомнить ускользающий сюжет, и сладкое ощущение в теле мгновенно подсказало, кто в этом сне был главным действующим лицом.  — Ты мне снился, — пробормотал Антон, не открывая глаз — просто зная, что Арсений сейчас был рядом и уже тихонько занимался завтраком, как всегда, когда просыпался раньше.   — Да? — послышалось сбоку, и Малой безошибочно уловил в голосе улыбку. — Надо же. И что я там делал?  — То, что делаешь обычно. Строил из себя графа и лапал меня за яйца.  Арсений рассмеялся. Антон — разулыбался до ушей и наконец приоткрыл глаза.  — А на самом деле? — Арсений поставил воду на огонь и пересел ближе.  — Ну, насчёт графа я, конечно, пошутил, но во всём остальном... — многозначительно ответил Антон и, не договорив, лениво потянулся.  — Ничего себе, — ахнул Арсений. — Эротический сон? А где же, где же последствия?  Состроив крайне сосредоточенное лицо, он опустил голову и окинул взглядом штаны Малого.  — Хватит с меня последствий, — фыркнул Антон, отпихивая слишком низко склонившегося к нему Графа обратно в траву.  Какое-то время они шутливо боролись, но в конце концов Антон обвил Арсения своими длиннющими ногами, не позволяя дёрнуться, и вдруг вздохнул преувеличенно тяжко.  — Вообще, всё это хорошо, конечно. Вот только одного я не могу понять...  — М-м? — вопросительно отозвался уткнувшийся ему куда-то в шею Арсений.  — Я стал педиком только что или был им всегда?*  Они посмотрели друг на друга — и прыснули, как нашкодившие подростки.  — С моей лёгкой руки, — лукаво и до безобразия двусмысленно заметил Арсений, подтянувшись совсем близко к губам Антона.  А потом мягко положил ладони на его щёки и поцеловал глубоко, медленно — уже без капли несерьёзности. Потому что всё было очень серьёзно — до сбившегося к чертям дыхания, до мурашек по спине.   *  За очередные трое суток в пути практически ничего не изменилось: они всё так же много и подолгу разговаривали — разве что теперь чуть больше о личном. По-прежнему слаженно прикрывали друг друга в мелких передрягах с псевдособаками, слепыми псами и аномалиями. Ругались каждый раз на пустом месте — обычно из-за маршрута, потому что Антон был упрямый, а Арсений — обидчивый, и оба знали Зону настолько, чтобы справедливо настаивать на своём до последнего.  Почти не трогали друг друга после того раза — потому что тратить драгоценное время было уже никак нельзя. Кроме сегодняшнего утра, Арсений лишь единожды позволил себе поцеловать Антона украдкой в одну из ночей — полусонного, вымотанного и практически не отреагировавшего — а потом ушёл на дежурство. Но им было комфортно так — на удивление обоим, не сговариваясь, и вопросов не возникало.  Всё оставалось как раньше.  Менялась только сама Зона — чем ближе к северу, тем ощутимее. Даже воздух стал другим: душным, плотным, как будто свинцовым — и давил так, что дышать было трудно.  — Как думаешь, доберётся она до нас когда-нибудь? — как-то спросил Антон, когда они пробирались через огромное поле, заболоченное и поросшее высоким сорняком.  — Она уже добралась, Шаст, — ответил Арсений. — Мы в её полном распоряжении. С тех пор, как перешли за кордон.  Малой с горечью кивнул и опустил голову, уныло продолжая раздвигать руками достающие до плеч колосья сухого камыша. При одном только упоминании кордона его охватывала такая тоска, что аж в носу начинало щипать. По эту сторону периметра казалось, что там — снаружи — солнце было ярче, воздух — свежее, а трава — зеленее. И жизнь — по туманным, далёким воспоминаниям — тоже была совсем другая — настоящая, осязаемая, своя. Антон иногда спрашивал себя, что ждёт его после — после, блядь, всего — если он выберется отсюда живьём. Он задавал себе этот вопрос и, наверное, впервые за свои двадцать три года, привычно распланированные, загнанные в какие-то грёбаные правильные рамки сперва родителями, позже — службой по контракту, не находил ответа. Не видел будущего. Вообще.  По эту сторону периметра понятия будущего не существовало, потому что Зона так хотела. Они действительно были в её полном распоряжении.  — Я это знаешь когда понял? — продолжил Арсений. — Когда в восемнадцатую лабораторию попал зимой. Такого пиздеца повидал, что, наверное, на всю жизнь теперь хватит.  — Зимой? — округлил глаза Малой. — Ты что, зимовал в Зоне?  Никто, вообще-то, не зимовал в Зоне — только вояки, которые в целом пасли территорию круглогодично, — и самые отбитые сталкеры. И, пожалуй, ещё Армян — но Антон мысленно относил его к той же категории. Зона для зимовки была пригодна ровно настолько же, насколько Припять — для дайвинга, так что адекватная часть населения старалась линять по первому зову подмерзающих в штанах причиндалов. Оставались лишь те, у кого, может, причиндалов — а вместе с ними и мозгов — вовсе не имелось. А ещё те, кому некуда было возвращаться.  Антон с тянущим ощущением в груди посмотрел на Арсения. Отчего-то почувствовал, что последний вариант мог оказаться его историей.  — Да, так получилось, — коротко ответил Арсений. — Завертелся тут с делами, ну, знаешь.  Малой не знал, честно говоря, как можно было завертеться с делами в Зоне и не заметить, что наступила зима.  — Но зато вот в Тёмной долине побывал, — бодро добавил Арсений. — Осенью как-то стремался идти, ждал, пока все любознательные свалят.  Граф имел в виду сталкеров и бандитов, которые толпами ходили в Долину в надежде разжиться ценными артефактами или какими-нибудь остатками былой роскоши из старой подземной лаборатории Х18, где в своё время проводились жуткие эксперименты над людьми и животными — ровно до того момента, как результаты этих экспериментов подчистую не перекокошили своих создателей. С тех пор опустевшее здание превратилось в популярный туристический объект. Антон никогда не понимал всеобщей тупорылой истерии: Тёмная Долина была той ещё задницей, но все почему-то слетались туда, словно мухи на мёд. И помирали там пачками — тоже как мухи.  — Это тогда ты от контролёров удирал? — спросил Антон и, перехватив удивлённый взгляд Арсения, пояснил: — Мне Кандидат рассказывал.  — Вот старый сплетник, — усмехнулся тот. — Так это он тебе всякого обо мне наплёл? Но это правда. От одного контролёра.   — Как ты это сделал? Это же невозможно.  — Я, честно говоря, сам не понял, но подозреваю, что меня спасла мантра.  — Прости, что?..  Арсений засмеялся.  — Я ещё в университете начал увлекаться духовными практиками. Даже волосы длинные носил, потому что, ну, это укрепляло связь с энергетическими полями.  На этот раз хохотнул Антон.  — Большего бреда в жизни не слышал. Ты — с длинными волосами? — выдавил он, заливаясь смехом. — Связь с энергетическими полями?  — Мне шло! Ну, в общем, да, я шарил в медитации и постоянно практиковался. А когда встретил контролёра, оно как-то само собой...  — Погоди-погоди. Ты. С длинными волосами, — не унимался Антон. — Ты собирал их в хвостик или в косичку?  — Отвали, дурачьё. — Граф пихнул его в плечо, тоже невольно смеясь. — По-разному.  — Покажешь фотки, когда вернёмся, — сказал Антон почти непринуждённо, легко. Теми же словами, что уже были произнесены совсем недавно — Арсением.  «Когда» — не «если», хотя оба знали, что второе было честнее.  Арсений перестал смеяться и пристально посмотрел на Антона. Малой почувствовал этот затяжной, серьёзный взгляд, но отчего-то побоялся посмотреть в ответ.  — Поз говорил, что их было двое, — заговорил он вновь. — Контролёров.  Арсений вздохнул и тоже наконец отвёл глаза.  — Тогда — один. Второй был гораздо позже на «Агропроме», в конце апреля. И в тот раз странно было как-то. Он очень неожиданно выскочил, и я не то что мантру вспомнить, я даже, кажется, моргнуть не успел.  — И как ты спасся тогда?  — Не знаю. Говорю же, странно было. Просто глюки начались. А потом закончились, и я вырубился. Пришёл в себя, а контролёра уже нет.  Малой кивнул, помолчал — и вдруг произнёс задумчиво:  — В конце апреля, говоришь? Забавно.  — Ага. Тридцатого, кажется, числа. Что тут забавного?  Теперь уже смотрел Антон — ошарашенно, испуганно — непонятно. И так долго, что споткнулся об какую-то кочку и точно навернулся бы в болотистую жижу, если бы Арсений не успел подхватить его под локоть. Они замедлили шаг, а затем и вовсе остановились.  — Да в чём дело, Шаст?  — Тридцатое, — выговорил тот в конце концов, — это день, когда я приехал.  Арсений застыл в изумлении и открыл рот, силясь что-то сказать, но вместо этого только тихо выдохнул. Антон выглядел не менее озадаченным и сам не знал, что добавить. А потом внезапно перевёл взгляд куда-то Графу за спину и, нахмурив брови, прищурился.  Вдалеке, там, где поле переходило в сухостой, мелькнула голубоватая вспышка. Всего лишь на мгновение озарила своим светом безжизненные стволы деревьев и тут же угасла.  — Что? — Арсений проследил направление шастунского взгляда и растерянно оглянулся, но не увидел ничего особенного: голубое свечение уже растворилось.  — Да нет... Показалось, — ответил Малой и хотел было двинуться дальше, но Арсений, по-прежнему глядя в сторону сухостоя, неожиданно схватил его за рукав.  — Стой. Там кто-то есть.  Он потянул Антона вниз, к земле. Они сели на корточки, скрывшись за высокой травой. Антон взял в руки снайперку и посмотрел в прицел: за одним из деревьев топтался человек, но Малой никак не мог разглядеть его в деталях, потому что корявые ветки закрывали обзор.  — Мужик какой-то, — сообщил он Арсению. — Без снаряги. Оружия, кажись, тоже нет, но это не точно.  Несмотря на отсутствие жизненно важных для Зоны атрибутов вроде рюкзака и автомата, чужак был одет, как сталкер: куртка и штаны определённо смахивали на обычную экипировку.  — Это случаем не снорк? — предположил Граф.  — Где ты снорков, стоящих на своих двоих, видел? — Антон, оторвавшись от прицела, скептически поднял бровь.  — Не знаю. Мало ли. Дай-ка сюда.  Он забрал «Рысь» из рук Антона и сам припал к оптике.  — Ну что? — нетерпеливо спросил Малой.   — Да не видно ничё. — Граф вернул винтовку и вдруг предложил бодрым тоном: — Подойдём поближе?   Не дожидаясь ответа, он резво подскочил на ноги и двинул вперёд.   — Арс!  Антон чертыхнулся и подорвался следом. Перепрыгивая с кочки на кочку и стараясь не наступать в вязкую трясину, они быстрым шагом направились к сухостою.  — Ты нормальный? — накинулся на Арсения Малой, когда они поравнялись.  — У него же нет оружия, — резонно заметил тот, а потом, к ужасу Антона, заорал на всю округу: — Эй, мужик! Мужик!  Человек резко замер и, выглянув из-за дерева, начал озираться по сторонам, пока не заметил сталкеров.  — Ты-ты, да! Ты кто такой?  Они подобрались уже совсем близко: до человека оставалось метров восемьдесят.  — Здр-расьте, — развязно и слегка картаво сказал он, проигнорировав вопрос.  — Здрасьте. Ты чё тут делаешь, мужик?  Тот опять не ответил: просто продолжил странно пялиться на сталкеров. Антон присмотрелся, пытаясь разглядеть его лицо, и в какой-то момент ему показалось, что на щеке мужика было большое тёмное пятно, издалека похожее на ожог.  — Ты тут один? — снова спросил Арсений.  — А?  — Один, говорю?! — повторил он громче.  — Два, три, четыре, пять, — внезапно зачастил мужик, — шесть... Шесть... Пять...   Он запнулся, растерянно почесал макушку, а потом с досадой махнул рукой.  — Ай, в ср-раку.  Сталкеры переглянулись. Антон напряжённо стиснул в руках свой «Галиль».  — Эй, мужик! Подь сюды, — осторожно позвал Граф.  — Арс... — с беспокойством шепнул Малой, чувствуя, как начали запотевать ладони. — Кажется, он того...  Мужик, подозрительно покачиваясь, сделал несколько неловких шагов вперёд. Антон прищурился ещё сильнее и наконец сумел разглядеть его физиономию: на щеке чужака был содран огромный лоскут кожи.  — Арс, это зомбак!  — Вижу, — ответил Арсений шёпотом. — Но он вроде не кидается. Поболтаем.  — Какой поболтаем, он двух слов связать не может.  — Зато до шести считает блестяще, — возразил Арсений и шикнул, чтобы Малой замолчал.  Зомбак успел приблизиться на расстояние шагов двадцати. Теперь сомнения в его видовой принадлежности развеялись окончательно: кожа была сплошь покрыта старыми запёкшимися язвами и имела трупный, бледно-голубоватый оттенок. Взгляд был пустой, мутный и почти бессмысленный. Антон опустил глаза на экипировку — и его словно током прошибло: на порванном рукаве болталась потрёпанная едва ли не в труху, но по-прежнему с лёгкостью распознаваемая чёрно-золотая нашивка.  — Ты что, «союзник»? — спросил Антон, глядя ошеломлённо. — Ты из «Союза»?!  — Союз нерушимый республик свободных... — хрипло фальшивя, запел зомби.  — Господи...  Малой почувствовал, что начал задыхаться.  — Тише, Антон. — Арсений уверенно взял его за руку, успокаивая, а затем громко и чётко обратился к зомбаку: — Как тебя зовут?  — Два, три, четыре, пять, — снова загалдел он.  Это начинало здорово нервировать; от напряжения Антон невольно стиснул руку крепче. Граф, напротив, был спокоен, как будто держал ситуацию под контролем. Только вот с зомби ни о каком контроле не могло идти и речи — этот хоть и был безоружным, но сделать всё равно мог что угодно. Прикинуть время с момента превращения было сложно: то, что перед ними стоял мертвяк не первой свежести, не вызывало сомнений. А зомбячий возраст напрямую влиял на настрой особи: чем дольше тянулось её загробное существование, тем больше она теряла свои человеческие черты и становилась агрессивнее. Впрочем, встреченный сталкерами товарищ по крайней мере ещё не утратил способность говорить.  — У тебя имя есть?  — Ебётесь в ср-раку? — внезапно выдал зомбак, глядя на переплетённые пальцы сталкеров.  Малой открыл рот, уставившись на зомби в полнейшем ауте. Арсений дёрнул его за руку и невозмутимо ответил:  — Скажу тебе, если скажешь своё имя.  — В ср-раку, — повторил тот.  — Да-да, именно туда, — со вздохом сдался Граф. — И зачем тебе эта информация...  Зомби удовлетворённо оскалился и, немного потоптавшись на месте, шагнул ближе.  — Есть хочу, — пожаловался он.  — Я дам тебе еду. Шпроты. Хочешь шпроты?   При упоминании вкусного слова мутные глаза зомбака заблестели; он оживился — насколько это было возможно в его состоянии — и подошёл ещё на пару шагов.  — Но мне надо знать, как тебя зовут, — строго добавил Арсений.   Зомби мгновенно поник, а потом вдруг нахмурился, словно глубоко задумавшись, и на его серо-синеватом лице отразилась неожиданно сложная для ходячего трупака гамма эмоций.  — Бе... — в конце концов выдавил он.  — Бе?  — Бе!  — Арс, он же, на хуй, в полном неадеквате, — прошептал Малой, — мы от него ничего не добьёмся.  — Бе-лый, — по слогам произнёс зомбак, ткнув себя в грудь большим пальцем.  Арсений зыркнул на Антона так, будто пытался пристыдить его за сомнения их в успехе, а затем стянул с плеча рюкзак и достал оттуда обещанную банку шпрот. Увидев еду, зомби просиял, как алкаш при виде «Балтики», и воодушевлённо завертелся вокруг Арсения.  — Белый, значит, твоё прозвище? Хорошо, — сказал Граф, вспарывая жестянку ножом. — Я Арсений. А это Антон.  Он наконец подал зомбаку шпроты, и тот, жадно выхватив банку из рук, тут же принялся уплетать маслянистую рыбёшку.   — «Белый»? — громко зашептал Антон, наклонившись к Арсению. — Это что, их бывший главарь?!  — Видать, да, — ответил Арсений, глядя, как мертвяк самозабвенно опустошал банку. — Я с ним лично не был знаком. Перед тем, как к «союзникам» идти, специально момент выгадал, чтоб начальника на месте не застать.  Они замолчали, продолжив пялиться на Белого, пока тот, аппетитно причмокивая, не выцедил всё до дна.  — Ты красивый, но несмешной, — сыто скалясь, сообщил он Арсению и откинул пустую банку в траву.  Реплика в очередной раз ввела сталкеров в ступор, но Граф попытался сохранить невозмутимость.  — Спасибо, — сдержанно ответил он — и, понадеясь на укрепившееся после еды доверие зомбака, заговорил осторожно: — Скажи мне, Белый. Где твои друзья? У тебя же есть друзья?  Тот вытер рот грязным рукавом и непонимающе нахмурился.  — Друзей в Зоне не бывает.  — Да, ты прав. Но другие, — Арсений замялся, пытаясь подобрать нужное слово, — люди. С тобой. Другие. Были?  Антон, не выдержав, шумно вздохнул и нервно провёл ладонью по лицу — а затем вообще отвернулся, как будто не зная, куда себя деть.  — Белый, Нурик, Тим, Фидель, Ромаха, Старый, Атлас, Ванюша, Бе-ло-рус... — неожиданно быстро затараторил зомби, но вдруг запнулся так же резко, как начал. — И... ещё. Не помню.  Сталкеры вновь покосились друг на друга, и Арсений увидел, как Антон побледнел буквально на глазах. Взгляд его был переполнен не страхом даже, нет, — ужасом. Арсений снова нащупал ледяные пальцы и крепко сжал своими.  — Это те, кто был с тобой? — вкрадчиво спросил он у Белого.  — Белый, Нурик, Тим... Фидель...  Зомби протянул ладонь и поманил сталкеров за собой.  — Ромаха, Старый...  Арсений неуверенно шагнул вперёд и дёрнул за руку Антона, который встал как вкопанный.  — Арс, что происходит? — еле слышно пробормотал он.  Язык не слушался, всё тело парализовало от страха. Белый продолжал повторять имена, как заведённый, — «Атлас-Ванюша-Белорус-ещё-не-помню...», и Антону хотелось схватить его за глотку, чтобы заткнуть, — потому что это было невыносимо. Потому что он до смерти боялся услышать в этом странном списке знакомое имя.  — Белый, Нурик, Тим, Фидель... — Зомбак быстрее потопал дальше, то и дело оглядываясь на парней, чтобы убедиться, что они следовали за ним.  — Арс, — беспомощно позвал Антон, — я не могу, я не хочу, я не пойду, Арс.  — Пойдёшь, — хладнокровно ответил Арсений и насильно потянул его за собой.