Слово пацана. Зажигалки

21

Прошло около часа. Для меня этот час длился вечность, хотя Марат, который тоже заметно нервничал, старался отвлечь нас обоих разговорами ни о чем. Я была благодарна ему за это, а старшие сами давали ему сигареты.

Вахиту обработали и забинтовали ногу, и вскоре он вышел к нам, молча сев на корточки рядом. Турбо и еще несколько парней уехали узнать, что с теми, кто остался на поле.

- Вахит, что случилось? - обратилась я к нему. - Из-за чего вы сцепились с дом бытом?

Парень тяжело вздохнул, выдыхая сигаретный дым, затем ответил, как всегда немного картавя:

- Дом бытовские закон пацанский нарушили. Ты с Адидасом ходишь, все знают. Трогать тебя не смели. Желтый Адидасу сказал, что будет трое, пришло человек двадцать, - Вахит оглянулся и, убедившись, что рядом только мы с Маратом, понизил тон, - Адидаса на коленях извиняться заставил. Потом стрельба эта. Не ответили бы - уважение бы потеряли на улице. 

- Вот чего оно стоит, это уважение, - тихо сказала я.

- Все хорошо с ним будет, ты молодец, что его дотащила, - поддержал Вахит. Я кивнула.

Следом открылась дверь. Мы втроем как по команде повернулись к ней в ожидании новостей. На пороге стоял молодой парень по кличке Лампа. Его лицо не выражало ни радости, ни грусти, что заставило меня еще сильнее напрячься, понимая, что еще пару мучительных секунд отделяют меня от ответа.

- Лампа, язык проглотил? - обратился к нему Вахит.

Парень кинул взгляд на Вахита, затем сказал:

- Адидас живой, но пока без сознания.

Впервые с момента, как мы привезли Вову сюда, я наконец дала волю слезам, которые копились все это время. Ноги перестали держать меня, как будто все оставшиеся силы я отдала на то, чтобы держать себя в руках весь мучительный период ожидания, а теперь я смогла только сесть на корточки, спрятать голову в руках и заплакать отчасти от счастья, отчасти от стресса и ужаса услышать другую фразу.

- Пойдем к нему, - предложил Марат, садясь рядом со мной.

Все еще пряча голову в руках, я кивнула и постаралась собраться. Даже в такой ситуации мне не хотелось показывать окружающим свои слезы.

Когда я была готова, Марат приобнял меня и помог встать. Лампа шире открыл дверь в тренажерку, пропуская нас. Было видно, что из комнаты старших то и дело выносят то таз с водой, но окровавленные бинты и ватки.