Любовь хищника

Глава 19

— Ты угрожал Ставровой ножом? В нашу породу Шелестов пошел! — смеется Дариэль.

— Она сказала, что наделает кукол, чтоб мы с тобой загнулись. Ты тоже знаешь о том, что я по матери Шелест? Но почему я ничего об этом не знал?!

— Твоя семья выращивала тебя, как оранжерейное растение под колпаком. Потому что в тебе сокрыта большая духовная сила, Теймур.

— Какая сила?! Я еле из подвала вылез, меня чуть собака не сожрала!

Содрогаюсь при одном воспоминании клыков ротвейлера. 

— Ты ради меня на такие поступки пошел...

Дариэль, который весело продолжает гулять в ресторане, на мгновение становится серьезным и суровым.

— Ой, да ладно, Дар! Не драматизируй. Мы же не чужие люди!

Разглаживаю пальцем морщинку у него между бровей. Он смотрит на меня со странным выражением. Словно весь гонор и игривость плейбоя исчезли, а осталась лишь тоска и отчаяние.

Еще в его взгляде появилась теплая искорка, которая греет мою душу.

— Ничего Ставрова не может, она мелкая ведьма с сомнительными способностями. Глава семейства, этот да. Но ее родители давно в могиле. И не моя в этом заслуга.

— Послушай, Дариэль... Ты разрушил столько домов. А люди, которые там жили? Я имею в виду, тех, кто потенциально опасен для тебя.

— Не спрашивай Шелеста, что он делает с теми, кто ему стал помехой, мальчик.

С этими словами Давидов направляется на сцену ресторана. Следующие полчаса он поет грустные романсы красивым проникновенным голосом, а я, как последний алкаш-одиночка, накачиваюсь спиртным. Хотя это громко сказано, мне хватает полбутылки вина, чтобы отойти в царство Морфея.

Потом появляется группа цыган в ярких одеждах. Песни, пляски и забавные гадания, которые они устраивают, пролетают мимо меня пестрым калейдоскопом и шумной каруселью.

Давидов вытаскивает меня из ресторана мертвецки пьяным. Я тоже обычный мужик и топлю проблемы в алкоголе, хочу сказать я, но засыпаю у Дариэля на плече в автомобиле.

Очнувшись после долгого неспокойного сна в кровати Давидова, вижу, что он крепко спит. Попытки растолкать его ни к чему не приводят.