DARK MIRROR

ГЛАВА 3

(...)

Пусть Чонгук никогда себе этого не простит, но его ненависть к отцу родилась так же неожиданно, как и первая после новости о его госпитализации мысль...

«Я ему не верю» — плохой ли он сын? Возможно. Ему не стыдно. Отец всегда заботился только о себе и своих интересах. Он не был предрасположен к работе. Не обладал какими-либо талантами. Только и делал, что искал лёгкие пути. Жалился, чтобы немногочисленные друзья или приятели прикормили. Тот самый кредит он взял на себя для друга, чтобы друг вернул его в банк, как и положено договору, а некий процент приплатил за помощь. По неизвестной причине Лун старший не мог оформить кредит на себя. Лёгкие деньги, чем это обернулось? Обманом. Отец долго ругал Луна за кидалово, ведь он ему поверил. А Гуки вспоминал случаи, когда отец вроде, как и сам хотел нечто подобное учудить, но у него не получилось.

Всё происходящее уже казалось проклятьем наваждения. Череда вечных неудач невольно натыкала на мысли о мистике. Неоднократно мальчика посещали думы о суициде, впрочем, он на такое не решится. Страшно.

Тэхён никогда не сталкивался ни с чем подобным. Гонение, голод, унижения. Ему и слова никто не скажет, иначе Ким старший на куски разорвёт. Вот это альфа. Вот это защитник и пример для подражания. Расти похожим на своего отца страшнее, чем вообще не родиться. Хватило моментов, когда он позорил и себя и их с папой. Вечные долги, косые взгляды и желание людей учить непутёвых жизни.

— Тебе следует сделать так-то и так-то, — они не просили советов, но им их пихали. Порой кажется, что людям до чужой жизни больше дела, нежели чем до своей.

Чонгук поглядел на ветхий пол, застеленный истасканным половиком. Огромный таракан, шевеля усами замер. Отголоски бедноты читаются не только в отсутствии денег, но и в лени. Порванная занавеска, подтекающий холодильник. Пачканые от частых касаний дверные косяки.

Соседи сверху запустили караоке. Чонгук ненавидел этих людей. Просьбы быть потише игнорировались лошадьми сверху, это просто выбешивало. Нигде им нет покоя даже в стенах собственного, пусть и убогого дома. Сосед не умел петь, только выть. Зато жил он куда лучше. Работал, растил двух капризных жеребят, обожал своего омегу, пока не выпьет. Если перебарщивал с алкоголем, то вместо песен пол ночи все соседи слушали скандал, а потом наблюдали во дворе драку. Делать замечания таким людям бессмысленно, они кладут на всех. Странно, но после потасовок у отца, обычно, улучшалось настроение. Это было невозможно не заметить. Его малодушность вылазила, чтобы оповестить, что не так-то уж и плохо жить, если кому-то тоже нехорошо. Мальчик резко зажмурился. Он не желал злорадствовать, это совсем уж убого. Радоваться чужим неудачам, когда сам ничего не достиг — ублюдочно.