Игра вслепую (A shot in the dark)

Глава 36

Его отец любил повторять одну и ту же фразу.

— Настоящий гном никогда не плачет о своей судьбе, Даин, — говорил отец — широкоплечий, покрытый шрамами, но в воспоминаниях неизменно улыбавшийся — положив руку ему на плечо. — Он горюет лишь о других, а свои слезы прячет глубоко внутри.

Он часто вспоминал эти слова впоследствии, обнаружив, что вообще не способен на слезы. Еще будучи малышом он не плакал, когда его старший брат был убит при орочьем набеге; не плакал и когда второй его брат погиб под обвалом в шахте. И за себя он тоже не плакал, даже когда повредил руку на тренировке, вдобавок получив нагоняй от матери.

А вот у Фрерина глаза частенько бывали на мокром месте. Более того, в такие моменты они сразу краснели и опухали, а сопровождали их громкие икающие всхлипы, сотрясавшие все его тело и сбивавшие дыхание. Даин всегда наблюдал за этим представлением с превеликим интересом, поскольку Фрерин никогда ничего не делал вполсилы. Его слезы неизменно поднимали во дворце жуткую суматоху, ведь он был всеобщим любимчиком.

Лишь после его смерти Даин осознал, что тот никогда плакал о себе самом.

Они были близки с самого детства. Это неудивительно, потому как они были ровесниками, к тому же младшими сыновьями в своих семьях. Другого выбора, кроме как сплотиться, у них не было, но Даин не сомневался, что при других обстоятельствах все равно сошелся бы с Фрерином. Торин тоже был ему близок, безусловно, но такой связи, как с Фрерином, у них не было. Торина он всегда считал за равного; кого-то, с кем можно поделиться бедами и сомнениями. Но Фрерин... Фрерин — это другое дело. Им он восхищался, за ним он готов был ходить хвостом, ведь в золотом принце было все, чего ему самому так не хватало.

У Фрерина были лучезарные улыбки, и приятный смех, и сверкающие голубые глаза. Он был полон противоречий. Выбрал своим оружием лук не потому, что так было проще, а потому, что владел им хуже всего. Настоял на том, чтобы стать каменщиком, ведь по его мнению это было важнейшим из гномьих искусств. Он никогда не заплетал кос и ходил со свободно разбросанными по плечам светлыми волосами, просто потому что ему так больше нравилось, и не важно, что это шло наперекор всем традициям. Закрыв глаза, Даин все еще мог без труда представить Фрерина, несущегося через каменные холлы, заливаясь смехом, и копна золотых волос развевалась на бегу как знамя.