Игра вслепую (A shot in the dark)

Глава 42

Имбирю можно найти великое множество применений.

Он может быть и едой, и приправой, если знать, как правильно им воспользоваться. Тонко нарезанные кружочки чудо как хороши, если добавить их в чай. В целебных свойствах же ему и вовсе не было равных, ведь магия-магией, но первозданная сила самой земли была куда надежнее. Единственный его недостаток — крайняя прихотливость. Растение требовало много тепла, а этого в темном лесу всегда было чуть-чуть да маленько. Приходилось постоянно держать его на солнце, чтобы добиться роста, и так все лето, чтобы запасов хватило на долгие осень и зиму.

— Вот увидишь, Себастиан, однажды мы переберемся в местечко потеплее. Тогда-то будем выращивать все что душе угодно без страха, что заморозки все погубят, — говорил он своему другу, приминая землю вокруг только что высаженного семечка.

Себастиан посмотрел на него своими добрыми понимающими глазами. Животным это хорошо удавалось. Они все понимали куда лучше, чем смертные. Потому-то, когда встал выбор, над каким уделом брать покровительство, он не задумываясь предпочел землю и ее детей. Олорин, Курунир и Роместамо могли биться за смертных и их смехотворные раздоры, сколько им угодно. Он обрел свое место среди грибов и кроликов.

К слову об Олорине...

Он глянул искоса на наконец-то объявившегося волшебника. Птицы уже давно разнесли по лесу весть, что высокий незнакомец в сером пересек границу и поспешно отправился вглубь. Он все гадал, как долго Олорин будет его искать. Путь через лес всегда давался любопытному волшебнику с трудом, поскольку тот совершенно не умел противиться соблазну остановиться и задуматься, прислушиваясь к секретам, которые нашептывали друг другу деревья.

Всех он так и не раскрыл.

Но вот, несколько часов спустя, Олорин — так же известный как Гэндальф, ведь выдуманное имя так чудесно овевало своего носителя ореолом таинственности — наконец, стоял перед ним. В глаза сразу бросились пятна крови, размазанные по серому одеянию. Если нос ему не врал, то кровь не принадлежала ни животному, ни орку, ни даже человеку. На самом деле, от нее отчетливо несло Куруниром.

Хм. Интересно.

— Чего тебе? — Спросил он, будучи твердо уверенным, что манеры нужны лишь людям да Куруниру, чтобы усложнять всем жизнь. — Если это снова касается того дурацкого кольца, то мне плевать. Я тебе сто раз говорил, что надо было просто столкнуть глупого смертного в жерло вулкана, когда тот заупрямился, и дело с концом. А теперь, погляди-ка, хлопот не оберешься. Впрочем, ты сам виноват.