Жизнь больше чем проблема.

Первый снег.

Прошло уже много времени с возвращения в Дом, а я все равно не могу найти себе объяснения, почему так поступили, когда мне было 13. Ее же можно было спасти... Но ведь уже поздно, очень поздно. Нужно было спасаться раньше, а не думать лишь о себе. Если бы не я, Альбиноска была бы жива.

***
Интермедия.

Щепка и Лось сидели в учительской, когда к ним в комнату ввалилась черноволосая девочка с заплаканными глазами, и дрожащими руками. Она долго пыталось успокоиться и объяснить, что произошло, но поняв, что не может щелкнула пальцем и погрузила всех с состояние сна. Они увидели все события.

Девочки бегали по траве и кричали, смеясь и резвясь. Играли у реки и кидали в нее камни, наблюдая за погружающимся на дно камушком. Альбиноска сидела на мосту, разглядывая дно, и дотрагиваясь кончиками пальцев на ногах до воды. Услышав крик младшей сестры она обернулась, но никого не увидела, а крик продолжал доноситься откуда-то снизу, она подошла к обрыву, увидев тело Тени быстро метнулась в сторону Дома, но нога соскользнула и она с протяжным воплем полетела вниз. Тело с глухим звуком упало приземляясь на камни. Лезвие подбежала к обрыву, аккуратно смотря вниз, и тут же возвратилась в Дом.

— Господи, Лось быстрее! — парни подорвались с места и побежали к обрыву, аккуратно спускаясь по лестнице вниз. Лезвие осталась стоять сверху, наблюдая, как два старшеклассника тащили на руках два тела ее сестер. — Нет смысла спасать Альбину, мы здесь уже ничем не поможем. — Щепка положил тело старшей на песок, одним движением ладони закрывая ей глаза.

— В смысле нет смысла? Почему? Спаси ее! — кричит Лезвие, кутаясь в свою кофту. Слезы сдавливали ребра, не давая вздохнуть. Она задыхается и плачет, падая перед бездыханным телом на колени.

Лось уносит Тень в лазарет, за ним тут же появляется Лезвие, и понимает, что ей здесь не место и она только мешает, вернулась в комнату.

***

Чувство вины давило, но я сопротивлялась. И у меня вышло забыть об этом чувстве. Сидя на столе, придерживая Слепого за плечи. Табаки рассказывал свои истории, которые на удивление были очень интересными. Слушать его было в одно удовольствие, поэтому мы сидели и выслушивали его будто он диктор детских книг. Вскоре каждому надоело, и все легли по кроватям, выжидая наступление позднего вечера. Всем не спалось, будто день длиться ну слишком долго. Поэтому я встала, рывком стянула с крючка куртку, и вышла на балкон лестничной клетки. Вытащив новую пачку сигарет, отданную мне Лосем, я облокотилась на железные перила локтями, поджигая сигарету.