Фиктивный брак.

9 глава.

Милохин Даниил Вячеславович.

Раздражали журналисты, но я уверенно держался, почти не отвечая на вопросы. За все взялась Гаврилина, которая уже стала Милохиной.

Домой мы вернулись в двенадцать, потому что еще сидели с друзьями, у которых было море вопросов. Точнее, дома мы были в одиннадцать, сейчас родители сидели и читали нам сказки. Юля уставшая, сидела на кухонном стуле в свадебном платье, я был точно таким же.

— С разными девочками и мальчиками не гуляем, в квартире живем вместе. Только посмейте остаться в своей квартире хоть один из вас на ночь. Надеюсь, все ясно? — спрашивает отец Юли.

Оба киваем головой. В такую усталость любой будет согласен. Думаю, что я смогу провернуть это всё по-другому. Не знаю пока как, но смогу. Попробую.

— Сын, еду готовьте, убирайте.. — говорит моя мама перед выходом, но я тут же ее перебиваю:

— Мам, сами разберемся, ладно? Езжайте уже. Время двенадцать. Нам с Юлей еще супружеский долг выполнять. — шучу, но говорю серьезно, не выдавая себя.

— Хорошо! Не будем мешать! — сразу радуются, и выметаются из квартиры, кроме отца Юли.

— Презервативы в твоей тумбе. — шепчет он мне, пожав руку.

— Понял.

Закрываю дверь на щеколду и выдыхаю. Я безумно устал. Юля уже как неживая, все так же сидела в платье, каблуках, фате, с макияж, но в телефоне. С кем-то переписывалась.

Молча иду в спальню, действительно проверяя слова Михаила. Открываю тумбу, а там аж две коробочки презервативов. Распаковываю, беру один презерватив и иду к Гаврилиной. Никогда не буду называть ее Милохиной.

— Ну что, крошка, будем выполнять супружеский долг? — ухмыляюсь, кладу презерватив прямо перед ней.

— Ты напился? — получаю в ответ, начиная смеяться. — Что здесь смешного? Если бы я так пошутила, ты бы нагнал, типо: «че вообще», «у меня девушка» и прочее. Хотя, такая хрень мне бы не пришла в голову.

— Пошутить нельзя? — все еще смеюсь.

— В нашей ситуации, тем более на такие темы - нет. — стоит на своем.

— Как хочешь. Я думал, что ты согласишься. — пожимаю плечами.

— Мечтай, либо спускай в руку. — доходило секунд семь, и я перестаю смеяться, но смеется теперь Гаврилина.