(НЕ)равные

непринятие.

Если бы Алисе задали вопрос, чтобы она отменила в этом мире, то она бы не задумываясь ответила – болезни. Даже не потому-что существуют такие смертельно опасные болезни как рак или туберкулез, а потому-что даже обычное ОРВИ проходит у девушки максимально тяжело: это всегда высокая температура, ужасные боли в горле, жуткий насморк, состояние, когда кажется, что вот-вот «отбросишь коньки». Этот раз не стал исключением – Соколовская чувствовала себя не самым лучшим образом, аппетита не было совсем, не говоря уже о какой-то, хоты бы малейшей, активности.
Открыв глаза от шума в коридоре, кудрявая слегка приподнялась на локтях вверх, ища взглядом пшикалку в горло.
– О, уже не спишь? – в комнату заходит пианистка с небольшим подносом в руках, – Я тут для тебя собрала с завтрака: овсяная каша с ореховой пастой и фруктами, чай ягодный, сендвич. Поешь, а то тебя скоро только через лупу увидеть можно будет, – Оля посмеивается, ставя поднос на маленький столик в углу комнаты.
– Спасибо, Оль, но я есть вообще не хочу, – хрипло произносит Алиса, и сразу же делает пару пшиков в горло.
– Температура есть? – интересуется соседка, садясь на край своей кровати.
Пожимая плечами, кареглазая берет в руки ртутный градусник, и принимается за измерение температуры. Спустя десять минут выясняется, что температура есть и не маленькая.
– Тридцать восемь и пять, – шмыгая носом, проговаривает Алиса, положив градусник обратно на тумбочку.
– Может всё таки попросим врача тебе вызвать? – Алиса отрицательно машет головой, заворачивась в одеяло, от подступающего озноба.
– Не нужно, и так всё понятно: в горло прыскалку, от температуры таблетки, от кашля ингаляции, от насморка спрей, – немного улыбнувшись, Соколовская прикрывает глаза, пока Оля взглянув на время, спешно покидает
комнату, чтобы не опоздать на работу.

Утро Викторова началось до жути банально: острое похмелье давило по вискам, саднило в горле и отдавалось где-то глубоко в желудке. Рядом лежала стройная незнакомая брюнетка, прикрытая одеялом.
– Ты ещё кто такая? – шепчет Глеб, приоткрывая глаза. Чуть приподнявшись, он переводит взгляд на диван Элины, но девушку там не находит – в принципе странно было бы, если б она спала здесь, пока тот лежит в одной постели с другой дамой.
Приподняв одеяло, Глеб взглянул на свой низ – боксеры на месте, уже хорошо. Встав, парень открывает свой мини бар, берет в руки банку холодного пива и залпом поглощает почти половину содержимого.
– Мм, Глеб, дай попить, – скулит брюнетка, приоткрыв свои серые глаза.
– Дома попьешь....Настя? – вопросительно произносит Викторов, шарясь по карманам джинс в поиске пачки сигарет.
– Вообще-то Милена, – хмыкает девушка, и отбрасывает темные волосы назад.
– Хоть Кристина. Собирайся давай, нехуй валяться, – предупреждающе говорит Викторов и выходит на балкон. Свежий воздух быстро проникает в легкие кудрявого, отчего становится ещё хуже – тошнит, а голова ноет будто ещё сильнее. Закурив сигарету, парень поворачивает голову чуть в сторону, смотря на то, как садовник что-то негромко ворчит, возвышаясь над кем-то потоптанными клумбами.