Шэнь и Шан ‖ 参商 ‖ Shenshang

Глава 97. Позволь мне устранить демонический барьер

Глава 97. Позволь мне устранить демонический барьер на твоем пути совершенствования!

Черное пламя роилось и пронзительно хохотало, стремясь окружить и поглотить Чанмина, чтобы насладиться этим шикарным блюдом.
Но его порывы были жестко заблокированы!
Чанмин, тяжело раненый рукой Будды, все еще сохранял сознание в пруду с лотосами. Сыфэй в его руке слегка светился, а его Ци источала свирепость. С каждым взмахом меча бесчисленные души разбивались вдребезги, превращались в пыль, исчезая без следа. Но злые духи, так долго не имевшие возможность утолить свою жажду, давно утратили чувство страха, и, завидев столь сильную и вкусную добычу, упорно атаковали, не зная усталости.

Юнь Вэйсы безучастно наблюдал за этим сверху.
Он видел как руки Чанмина постепенно ослабевали, а уголки его рта и глаз окрасились кровью. Очевидно, что его силы уже истощились, и он постепенно начал сдавать. Его белоснежные волосы метались в вихре черном пламени. Он, словно падающая звезда, пронзающая долгую ночь - яркая, но мимолетная, завораживающая, но в конечном итоге оставляющая лишь сожаление.

Сыфэй и Чанмин уже стали единым целым. Меч первым бросился в бой, защищая своего хозяина, таким образом проявляя преданность Чанмину. Этот меч уже давно обрел дух и собственные намерения.
Большинство совершенствующихся имели свое божественное оружие, которое сопровождало их всю жизнь. Некоторые получали его в подарок от наставников, некоторые добывали оружие в сражениях. Божественные артефакты также имели дух, поэтому с ними нельзя было обращаться небрежно. Множество людей всю свою жизнь пытались добиться состояния слияния со своими божественными артефактами, но далеко не всегда достигали уровня управления оружием волей сердца.
Но Сыфэй был другим. Каждую его частичку Чанмин собрал сам лично, вложив в него всю душу, поэтому с момента создания меча ему было предназначено признавать только одного владельца. Попав в руки Юнь Вэйсы, он признал и его, потому что чувствовал связь между ними - его основа совершенствования происходила из обители Юйхуан, как и у Чанмина. А если точнее, учитель уже давно оставил на Юнь Вэйсы свой след, поэтому Сыфэй признал его владельцем, пока не появился истинный владелец и меч не вернулся к нему.

В этот момент это бесконечно преданное божественное оружие, также оказавшись на грани разрушения, уже исчерпало все свои силы. Оно пыталось изо всех сил, но так и не смогло спасти своего владельца от смертельной опасности. В конце концов меч встал перед хозяином и в последний раз вспыхнул самым ослепительным сиянием, уничтожая все черное пламя вокруг.
А затем... клинок рассыпался на множество искрящихся осколков прямо в руках Чанмина.
Но угроза не исчезла. Золотое давление продолжало надвигаться сверху. В небесах, среди благовещих облаков и золотого сияния парил человек, окруженный райской музыкой и благоуханиями, словно нисходящее в мир божество. Если бы здесь были миряне, они непременно бы опустились на колени, начав биться головой о землю, моля о благословении.
Прищурившись, Юнь Вэйсы заметил, что этот человек очень похож на статую Будды в храме Ваньлянь, но выглядел как недавно умерший Чуньчи.
Его лицо казалось милосердным, он смотрел на Юнь Вэйсы как на заблудшее неразумное дитя, великодушно и всепрощающе.