Обрати меня

Глава 31.

Гарри приехал так быстро, как только смог. Ровенна сразу же открыла дверь, а Лоренц заперся в своем кабинете. Не дай Бог что-то пойдет не так.

— Где она?

Гарри влетел в помещение, снимая с себя верхнюю одежду. Он уже начал глазами искать объект своего обожания, но был огорчен, увидев лишь роскошную обстановку, которая меркла на фоне того, как переживал парень.

— Пошли.

Ровенна, качнув головой, поманила парня за собой. Поднявшись на второй этаж, она указала взглядом на белую дверь, за которой скрывалась девчонка. Пару секунд Гарри сомневался, а потом резким движением открыл дверь, заходя внутрь. Ровенна чувствовала, что если зайдет следом внутрь, будет смущать пару, которая наверняка не захочет говорить в ее присутствии, но отходить от двери на далекое расстояние было слишком рискованно. Никто не знает, чего можно ожидать от Эбби в такой период, и никто еще однозначно не понял, насколько же сильно снесло ее голову.

— Эбби, — легкая улыбка играла на губах парня, когда он приземлился на край кровати рядом с ногами девушки.

Она взглянула на него так, будто ее сейчас вырвет. А затем, посматривая на него косым взглядом, она наконец поняла, что перед ней, человек, настоящий, черт возьми, человек, с кровью внутри.

Вновь девушка разделилась на две половины. Одна из них видела перед собой лишь мешок с кровью, которым было бы неплохо полакомиться. А другая, прорываясь через занавесу злости и скрываемой боли, увидела того, чье имя заставляло кожу покрываться мурашками, а одна улыбка сводила с ума.

— Соскучилась? — Гарри наклонился над девушкой, оставив в уголке ее губ маленький поцелуй. Эбби лишь вымучено посмотрела вверх, а «вторая» ее половина тихо ликовала. — Я очень.

Когда Гарри словил взгляд Эбби, не выражающий абсолютно ничего, парень понял серьезность всей проблемы.

— Эбби...

Девушка нахмурила брови, слегка тряхнув головой. Она сощурила глаза, а губы вытянулись в тонкую линию. Гарри погладил девушку по коленке, но она не чувствовала ни приятных ощущений, ни боли, которой отдавалось каждое ее действие. Ранки на коже девушки все еще не зажили, но, к счастью, были скрыты от людских глаз.

— Что? — она спросила это так, будто действительно не понимала, что он от нее хочет.

Гарри отпрянул от девушки, взглянув на нее глазами, полными боли.

— Вернись ко мне, ну же, — взмолился он, — мы можем больше не целоваться. Я могу не прикасаться к тебе, если это «так противно», — он изобразил лицо Эбби, с которым она смотрела на него, — достаточно того, что ты будешь... рядом. Твое имя всегда на моих губах. Я влюблен тебя, влюб-лен. Каждой частичкой своей чертовой души. Я безнадежно влюблен в тебя, и я признаюсь в этом.

Гарри никогда не произносил прежде такие речи. Это было чистым признанием в любви, на которое раньше не был способен парень. Говорил не он, говорила его душа, которая молчала так долго, что в определенный момент не выдержала и лопнула. А теперь, после произнесенных слов, Гарри чувствовал себя легче, чем когда-либо.

Влюбленность — это ставить чувства человека выше, чем свои собственные.

Гарри уже было не так важно, что ответит Эбби. Главное — он-то влюблен в нее.

Эбби смотрела в одну точку, дыша так тяжело, что ее рот приоткрылся, кровь пульсировала слишком быстро, она делала слишком быстрые вдохи и слишком быстрые выдыхи, ускоряясь каждый раз, и так доходила до крайней точки, сжимая кулаки, прикусывая губы, заставляя слезы литься из глаз. Девчонка качала головой в разные стороны, а в голове проносилось: «влюблен, влюблен, влюблен».

Он влюблен в нее. Гарри в нее влюблен. Эбби чувствовала нужду хотя бы в малейшем прикосновении, от которого сразу тысячи маленьких зарядов разнесутся по ее телу, возрождая ее. Возможно, они совершали ошибку, но лучше жалеть о неправильных поступках, нежели жить, не делая абсолютно ничего.

— Я... Это.. Вау!

Девушка поднесла к щекам руки, пытаясь стереть слезы, стекающие тонкими струйками.

Когда Эбби потянулась к парню, чтобы поцеловать его, она случайно задела рукой подушку, и несколько не открытых пакетиков с донорской кровью упали вниз...