Пламя Удуна / Flame of Udun

***19***

Пришел момент, когда пленный государь Фингон осознал одну простую истину, которую следовало осознать гораздо раньше. Может быть, инцидент в тронном зале Ангбанда раскрыл ему глаза, а может быть, новая размеренная жизнь без страданий и пыток наконец прояснила разум и заставила мысль работать.

Бегство было при нынешних условиях невозможно.

Ему дозволялось бродить много где и даже выходить во двор под охраной, и везде он видел только подтверждение этой истины. Цитадель врага была огромной, бескрайней, заполненной орками, воинами-людьми, балрогами, горными троллями, гигантскими волками. День и ночь здесь кипела жизнь, сновали туда-сюда солдаты, ввозили припасы и награбленное добро, ковали оружие и доспехи для армии Моргота.

Отчасти это радовало: поражение в Нирнаэт Арноедиад не было сокрушительным для эльдар Средиземья, и Моргот все еще чувствовал угрозу своему могуществу. Гондолин все еще стоял, и Дориат, и Нарготронд. Темный Вала, по всей видимости, не мог выслать войска на очередную войну немедленно — он копил силы и зализывал раны, а значит, несмотря ни на что, нолдор под командованием Фингона порядочно его потрепали. Одно это делало участь Фингона не совсем бессмысленной. Даже зная, что его ждет, он бы снова выступил из Хитлума в день середины лета.

Но вся эта кипучая деятельность сводила на нет возможность пробиться с боем или проскользнуть незамеченным к вратам Ангбанда. Казармы, охранные посты, слуги, запертые двери, огромный двор, просматривающийся, как на ладони... Ирония была в том, что отправься он работать в шахты, там было бы больше шансов для побега: подземные реки, пещеры, провалы, тайные ходы, выводящие куда-нибудь за стену. Лопата, кайло или цепь от кандалов при случае становится удобным оружием, и в лабиринте подземелий легко затеряться. В конце концов, там он был бы рядом со своими родичами, боевыми товарищами, своими же подданными.

Но теперь, когда Фингон привлек к себе внимание, когда потребовал себе права разгуливать по крепости в нарядных одеждах, его везде сопровождали балроги, слуги кланялись ему, солдаты обращались «милорд» и осмеливались отпускать пошлые шутки только тогда, когда он уже сворачивал за угол. Безымянным грязным пленником он больше не был, все знали, кто он и кто его хозяин. Куда бы он ни пошел, на него пялились и перешептывались. Как скоро весть о его судьбе дойдет до нолдор Средиземья? Он содрогался при мысли, что подумает Маэдрос. На какой отчаянный шаг решится его любимый кузен, после того как сам Фингон спас его из подобного же плена?