Пламя Удуна / Flame of Udun

***43***

Фингон вынырнул из сна, как из глубокого колодца, яростно моргая. В подвале было темно, хоть глаз выколи. Прежде чем упасть спать, он не забыл засыпать песком угли очага. Как ни плотно прилегает к стене потайная дверь, сквозь щели могут пробиться отблески огня и запах дыма, и убежище его будет раскрыто.

Что-то его разбудило — звук снаружи? Захватчики обшаривают руины? Нет, звук донесся изнутри. Фингон прислушался и снова услышал его: тяжелый болезненный вдох, напряженный выдох. Готмог пришел в себя, похоже. Пока он лежал без сознания, дыхание его было медленным, еле слышным. Хорошо, что балрог ранен в грудь — не сможет набрать воздуха, чтобы закричать и позвать на помощь. Но странно, что он даже не попробовал.

Готмог пошевелился и тихонько застонал. Брякнули цепи — кажется, он пытался приподняться повыше. Фингон скользнул к нему, стиснул его талию, рывком усадил у стены. Ослабил узел цепи и снова затянул, сильнее, чтобы не было слабины, поднимая балрогу руки выше. Готмог был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Он только закусил губу и задышал чаще, когда Фингон взялся ощупывать повязку на груди — не пропиталась ли кровью. Нет, похоже, кровь удалось остановить.

Ему хотелось взять Готмога за горло, встряхнуть и зарычать: «Почему ты меня спас?» Но Готмог ответил бы вопросом на вопрос: «А почему ты спас меня?» Фингону было нечего ответить. Точнее, там, на площади, он был переполнен яростью и гневом, он искренне верил, что будет срезать с Готмога кожу по кусочкам, мстя за убитых товарищей.

И вот Готмог, Верховный военачальник Ангбанда, в его власти: беспомощный, слабый, скованный. Делай с ним все, что хочешь. И все, что Фингону хочется, это узнать, почему смертельно раненый балрог истратил последние силы на то, чтобы вытащить из воды своего убийцу. Не мог же он не понимать, что сам выбраться уже не сможет? И даже если сможет, то истечет кровью, так и не насладившись победой.

«Я возьму Гондолин и возьму тебя», — вспомнилось ему. Ни то, ни другое Готмогу не удалось. Он выбыл из схватки до того, как пали последние защитники Гондолина. И сам он был теперь в руках своего бывшего пленника. Немного страха, отчаяния, боли пойдет огненной твари на пользу. Вглядывается ли он в темноту, пытаясь рассмотреть выражение лица Фингона, прочесть на нем свою судьбу?