***
Монотонно стучали капли дождя, ударяясь о крупные листья пальм, которве пока еще могли служить убежищем от непогоды. Небо над крохотным пятачком суши в эпицентре нарастающего шторма стянуло плотной кавалькадой туч, и свет солнца задолго до положенного часа померк, оно почти перестало греть беспощадно заливаемую землю. Илья и матросы суетились вокруг мангала, готовясь накормить двенадцать озверевших от приключений туристов, пока те в свою очередь разбрелись по укрытиям, пытаясь наконец-то высохнуть и согреться при помощи оставшегося алкогольного запаса. Обстановка, предполагавшаяся ранее как романтическая и безмятежная, ни тем, ни другим сейчас не выделялась. На вопросы о том, когда мы вернемся домой, гид отвечал уклончиво, беспечно улыбаясь и шутя, что провизии хватит, чтобы провести здесь еще минимум неделю. В данной ситуации шутка была на редкость не смешная.
Устроившись под одной из пальм на прихваченном с пляжа лежаке, Анж завернулась в уже знакомую олимпийку, скрестила руки на груди, стараясь сохранить драгоценное тепло, и закинула одну ногу на колени Яне, которая сидела рядом и что-то изучала в этой самой ноге. Долго присматриваясь к обозначенному месту ранения, она все же расчехлила свою желтую сумку и достала большую черную косметичку, откуда извлекла пинцет и перекись водорода. Вишневич аккуратно полила порез жидкостью, которая немедленно вспенилась и побелела, и еще раз промыла раствором.
– Будет больно, – на всякий случай предупредила Яна, хотя и так приятного приятным данное времяпрепровождение назвать было сложно.
– Давай уже... – нетерпеливо пробормотала Анж, зажмурив глаза и отвернувшись. – Ай!
– Все, все, все, уже не страшно, – сжимая пинцетом окровавленный осколок коралла, девушка успокоительно подула на поврежденный участок. – Сейчас еще раз обработаем и сделаем перевязку.
Пока она ковырялась с бинтом и ватой, Анж украдкой подтянула к себе косметичку и заглянула туда: йод, зеленка, упаковка спазмальгетика и еще какая-то коробочка с непонятным названием. Госпожа Белова с любопытством потянулась к ней.
– А это что такое? – Анж потрясла коробочку возле уха, та отозвалась в ответ стеклянным перезвоном.
– Положи, – строго осекла ее Вишневич и посмотрела так, что немедленно стало понятно: загадочная коробочка почему-то для нее очень важна.
– И шприцы... – продолжила свои исследования Ангелина, вновь расковыривая пальцами содержимое косметички. – Зачем тебе шприцы?
– Много будешь знать – скоро состаришься, – Яна наложила ватный компресс, специально придавив его посильнее, чтобы госпожа Белова немного отвлеклась от ее вещей, и стала заматывать рассеченный палец бинтом.
– Ой! – вдруг оживилась Анж, с округлившимися глазами доставая упаковку тампонов.
– Что "ой"? – начинала понемногу раздражаться Вишневич. Она выхватила из рук любопытной девчонки гигиенические средства и бросила обратно в черную сумочку. – Ты еще скажи, что не знаешь, что это такое!
– Конечно, знаю, – загадочно улыбалась раззадоренная госпожа Белова. – Просто... Извини! – она зашлась от смеха. – Просто никогда бы не подумала, что тебе нужны тампоны!
– Чего?.. В каком это смысле?!
– Ну, понимаешь... – Никак не могла успокоиться Анж, ее так и накрывало новыми приступами издевательских смешков. – Ты типа такая вся "мужиГ"!.. – она снова расхохоталась во весь голос.
Яна внимательно глядела на нее, не произнося ни слова, затем молча обрезала маникюрными ножницами хвостики бинта и убрала покоившуюся на ее коленях ногу. Анж все-таки умолкла, вдруг ощутив, что, возможно, сказала что-то обидное, ей стало неловко.
– Извини, – тихонько сказала она, наблюдая за тем, как Яна упаковывает свои вещи обратно в желтую сумку. – Правда, извини.
– Держи, – Вишневич протянула ей найденный на дне мокрый телефон.
– Блин, связь не ловит... – активировав гаджет, мгновенно переключилась она.
– Да ну? – Яна удивленно подняла брови. – А ты думала, наверное, что пальмы – это сотовые вышки?
– Ладно, – выдержав паузу, отозвалась Анж. – Один-один.
Невыносимый человек. Откуда в этой юной беленькой головке столько расчетливости? Это даже забавно. Острое желание втащить ей промеж глаз давно сменилось эдакой легкой иронией. Все-таки права была Ильина: Ангелина – совсем ребенок, наглый, невоспитанный, и все же очаровательный ребенок. Усмехнувшись собственным мыслям, Яна встала с лежака и уволокла сумку поглубже в густой куст рядом. В этот момент относительную тишину острова нарушил Илья, как всегда, громогласно оповещая всю округу раскатами своего дикторского голоса.
– Товарищи, прошу присоединиться к нашей скромной карибской трапезе! – он дождался, пока подтянутся все туристы, помог им занять места под навесом за столом и вновь заговорил. – Как вы наверняка знаете из своего богатейшего жизненного опыта, нет худа без добра! У меня для вас снова две новости – хорошая и чуть менее хорошая. С какой начнем?
– С плохой! – почти единовременно ответила вся компания.
– Ну что ж... – как–то огорченно обвел взглядом присутствующих гид. – Наше возвращение на большую землю временно откладывается...
– Это мы заметили! – выкрикнул Вова, накладывая себе в тарелку порцию риса с овощами. – Тогда какая хорошая?
– Хорошая новость в том, что мы все живы! – залихватски подоспел с ответом Илья, вполне ожидавший этого вопроса. – У нас достаточно еды, воды и, что немаловажно, текилы! Так что нескучное пребывание нам всем обеспечено!
– Хоть какие-то прогнозы есть? – перебила его Вишневич, ей кусок в горло не лез после всего случившегося.
Илья сам сел за стол и как-то моментально сник. Мигель, в этот момент сидевший рядом, что-то тихо сказал ему, хотя мог бы говорить и громче, все равно бы никто ничего не понял. Двое других матросов несли гостям в больших котлах приготовленных на гриле лобстеров.
– Сейчас прогноз может меняться каждые полчаса. Будем смотреть по обстоятельствам. Утром наладим радиосвязь, здесь есть передатчик, но он барахлит. Самый коварный шторм вон за теми рифами, – он указал в ту часть моря, откуда они приплыли. – Риф защищает остров от волн, это природный волнорез, но из-за него сюда не могут заходить большие суда. Как только небо прояснится, и хотя бы немного уляжется ветер, мы отправимся обратно. Возможно, уже завтра утром, но гарантий никаких нет.
– Зашибись! – в сердцах выпалила Женя. – Ну и че, нам тут куковать?! Где нам спать, мыться в туалет ходить?!
– А ты че еще недостаточно намылась за сегодня?! – выкрикнул кто-то из мужчин с противоположной части стола, остальные нервно засмеялись, включая гида, который все-таки не смог сдержать улыбку.
– Ха-ха-ха! Ой, как смешно! – ощетинилась на это Полищук. – Я, между прочим, за общее благо переживаю!
– Не переживайте, сеньора, – попытался в который раз успокоить ее Илья. – Научно доказано, что человек может не мыться не менее полугода, а столько мы здесь просто не выживем! Туалет – пожалуйста: вон тот стратегически важный маленький домик за моей спиной – наш общий туалет. А что касается, ночлега, я с командой буду спать в лодке, еще здесь есть четыре небольших бунгало, отсюда не видно, я покажу. Вы отправитесь туда...
– Ага! Чтобы нас там сожрали обезьяны!
– Во-первых, сеньора, обезьян здесь нет. Пауки, птицы, змеи, игуаны и прочая ползуче-летучая живность – пожалуйста. Но обезьян нет. А во-вторых, если бы и были, обезьяны не питаются людьми.
– Змеи? – вдруг оторвалась от своего вожделенного членистоногого Анж. – Здесь реально есть змеи?
– Есть, и довольно много, – честно признался Илья; Мигель снова что-то пробормотал ему в плечо, он согласно кивнул. – Просто не разгуливайте в одиночестве вдали от пляжа, сюда они редко приползают.
Уж успокоил, так успокоил, нечего сказать! И без того нервные туристы через одного побледнели после этих слов. Наиболее впечатлительные дамы стали тут же оборачиваться на каждый шорох. Полищуки так вообще с ногами забрались на лавки и ели, поминутно озираясь по сторонам. Анж заметила, как совсем нахмурилась Вишневич и даже не прикасается к еде. Она максимально аккуратно, чтобы ничего не заподозрили остальные присутствующие, нащупала под столом ее ладонь и мягко сжала. Яна вздрогнула от неожиданности, но тут госпожа Белова осторожно наклонилась к ней и заговорщически шепнула в самое ухо: "Не бойся. Все будет хорошо". Яна тихонько рассмеялась и, наконец, взялась за вилку.
